После победы социалистической революции в России столица государства была перенесена из Петрограда в Москву. В марте 1918 года Московский Кремль становится резиденцией новой власти, центром политической жизни советской России, а позднее и СССР. Именно здесь, в центре столицы, по традиции располагались высшие органы государственной власти. Именно в таком качестве Кремль встретил 22 июня 1941 года. В этот период в Кремле располагались высшие органы законодательной власти СССР и РСФСР, Совет народных комиссаров СССР, особый сектор ЦК ВКПб, являвшийся фактически личным аппаратом Секретаря ЦК партии И.В. Сталина. По образному выражению организаторов выставки в малом Манеже, посвященной 70-летию Победы в Великой отечественной войне, Кремль получил емкое и точное название «ШТАБ ПОБЕДЫ». Если быть точным, то в Кремле находилось несколько таких штабов. Два главных из них – это Государственный комитет обороны и Ставка Верховного Главнокомандования. Фактически эти два органа осуществляли всю полноту политического, экономического и военного управления страной в период Великой отечественной войны. Ставка ВГК была создана на следующий день после начала войны 23 июня 1941 года и первоначально называлась Ставкой Главного Командования Вооруженных Сил СССР. Она создана совместным постановлением СНК СССР и ЦК ВКПб № 825. Первыми членами Ставки стали С.К. Тимошенко, Г.К. Жуков, И.В. Сталин, В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, С.М. Буденный, Н.Г. Кузнецов. Председателем этого органа стал Маршал Тимошенко. На Ставку была возложено стратегическое руководство всеми советскими вооруженными силами в период войны. 10 июля 1941 года она была преобразована в Ставку Верховного Командования, причем тогда же во главе нее стал И. В. Сталин, а в ее состав ввели Б.М. Шапошникова. И, наконец, 8 августа 1941 года она стала наименоваться Ставкой Верховного Главнокомандования. Верховным Главнокомандующим стал И.В. Сталин.

Другим органом чрезвычайного управления страной, ее политической и экономической жизни стал Государственный Комитет Обороны (ГКО). Он был образован 30 июня 1941 года совместным Постановлением Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и ЦК партии. Его Председателем был утвержден И.В. Сталин, заместителем – В.М. Молотов, а членами ГКО – К.Е. Ворошилов, Г.М. Маленков и Л.П. Берия. Аналогичные органы ГКО создавались и на местах в республиках, областях, городах. В них, как правило, входили высшие советские партийные руководители, представители военного командования и органов государственной безопасности.

Оба этих органа имели чрезвычайные полномочия и, строго говоря, были неконституционными. Но в условиях начавшейся тотальной войны, в условиях тяжелейших поражений нашей армии в первые недели и месяцы нацистского нашествия их создание сыграло важнейшую роль в консолидации всех сил и средств нашего государства в организации обороны страны, мобилизации армии и тыла, эвакуации производственных мощностей. Причем все решения ГКО и Ставки были обязательными для выполнения всеми органами власти на местах. С первых дней войны эти органы фактически становятся важнейшим координационно-распорядительным центром управления страной. Как показала практика работы этих органов в годы войны именно оперативность принятия решений и высочайшая степень ответственности всех уровней власти за их немедленное и безусловное выполнение дали положительные результаты в организации деятельности, как фронта, так и тыла. Именно поэтому, Московский Кремль по месту расположения этих двух важнейших центров чрезвычайного управления страной в военные годы, по праву может называться «ШТАБОМ ПОБЕДЫ».

Стоит отметить, что Ставка ВГК не имела своего специально созданного аппарата из выделенных сотрудников. Ее решения готовились в профильных наркоматах, ведомствах и организациях, а все делопроизводство было поручено Особому сектору ЦК ВКПб во главе с генералом Поскребышевым, который одновременно выполнял и обязанности секретаря И.В. Сталина.

Основные решения Государственного комитета обороны готовились и проводились силами аппарата Наркомата обороны и Генерального штаба (ГШ), причем зачастую военные решения оформлялись документами ГКО, а вопросы экономической деятельности СССР, в первую очередь касающиеся экономики военной, проходили решением Ставки. Оба эти органа находились в Московском Кремле, где проходили их заседания. Вторым по частоте проведения подобных коллегиальных встреч стал еще один особо охраняемый объект той эпохи – Ближняя дача И.В. Сталина рядом с деревней Волынское.

Однако, стоит иметь в виду, что реальным штабом, который формулировал главные цели и задачи политического, экономического и военного характера и определял стратегию государства на весь период войны, был именно Московский Кремль. Именно здесь были рабочие кабинеты большинства членов Ставки ВГК и ГКО, именно здесь готовились и утверждались нормативные документы, определявшие все стороны жизни Советского Союза в период Великой отечественной войны. Эти же органы формировали основные предложения и положения по основным принципам послевоенного устройства мира. Именно они юридически были сформированы на Ялтинской и Потсдамской конференциях Большой тройки и окончательно оформлены многосторонними международными соглашениями. Этот процесс в основном завершился с созданием Организации Объединенных Наций.

И закономерно, что два высших чрезвычайных органа исполнительной власти СССР военного периода находились на территории Московского Кремля. Дело в том, что именно Московский Кремль был наиболее укрепленным и эффективно охраняемым и обороняемым местом в Советском Союзе. И за десятилетия пребывания здесь высших органов государственной власти СССР вся система безопасности была отработана до мелочей и не раз доказывала свою высочайшую эффективность.

К началу войны охрана Московского Кремля была возложена на Управление коменданта Московского Кремля. Собственно, гарнизон Московского Кремля состоял из Полка специального назначения, расквартированного в Кремле, отдельного офицерского батальона, отдельной транспортной роты (позднее автотранспортный батальон) и военно-пожарной команды. Помимо Кремлевского гарнизона в УКМК входили 4 комендатуры, а именно: комендатура здания Рабоче-крестьянского правительства, комендатура Большого Кремлевского дворца, комендатура Мавзолея В. И. Ленина и комендатура Кремлевской Оружейной палаты. Деятельность УКМК обеспечивалась также самостоятельными подразделениями, такими как секретариат, аппарат дежурных помощников, отдел службы (позднее отдел службы и боевой подготовки), отдел связи, санитарный отдел, гражданский отдел и отделение архивов. Подобная структура позволяла эффективно решать вопросы охраны и обороны Московского Кремля, а с некоторыми изменениями, произошедшими после начала войны, обеспечивать бесперебойную работу высших органов государственной власти, чрезвычайных структур военного времени, обеспечивая одновременно возможность бесперебойного функционирования высших руководителей Советского государства, их эффективную работу в тяжелейших условиях военного времени.

Война для Кремлевского гарнизона началась в 8:30 утра 22 июня 1941 года. К этому времени на многих участках западных границы СССР уже шли кровопролитные бои. Согласно приказу о введении режима усиленной охраны и обороны Московского Кремля, с выходного дня по тревоге был вызван командный состав комендатуры. К 19:00 на объект прибыли подразделения, находившиеся в летних лагерях Подмосковья. Полк специального назначения, личный состав отдельной транспортной роты и военно-пожарной команды, составляющие военный гарнизон Московского Кремля, переводились на казарменное положение. А с 20 июля это распространилось и на вольнонаемный состав гражданского отдела УКМК, без права выхода с территории Московского Кремля.

С введением дополнительных ограничений пропускного режима проход в Кремль стал производиться с обязательным предъявлением двух документов – служебного удостоверения и паспорта, лица, идущие с оружием, обязаны были сдать его в бюро пропусков у Спасских или Троицких ворот. Это положение касалось и руководства Наркомата обороны, а с 20 октября и фельдъегерской службы НКВД СССР. Исключение составляли лишь военнослужащие комендатуры Московского Кремля и сотрудники 1-го отдела НКВД СССР. В УКМК произвели замену удостоверений личности и пропусков, в том числе и на автотранспорт, для прохода (проезда) в Московский Кремль. Были приняты меры, исключающие возможность попадания вновь введенных пропусков и личных документов на фронт.

Вскоре из-за стремительного изменения оперативной обстановки, резкого ухудшения положения на фронтах руководство страны вынужденно отказалось от начатых реформ в области государственной безопасности и приняло решение вернуться к состоянию на февраль 1941 года. В немалой степени возвращение к довоенному положению диктовалось также требованием предельной концентрации усилий подразделений различных направлений, необходимостью осуществления быстрейшего маневра имеющимися силами и средствами. В связи с этим 20 июля 1941 года в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об объединении Народного Комиссариата Внутренних Дел и Народного Комиссариата Государственной Безопасности в единый Комиссариат Внутренних Дел Союза ССР» Управление коменданта Московского Кремля вошло в состав объединенного НКВД СССР.

В Московском Кремле к началу войны и в дни обороны столицы были прописаны и имели квартиры следующие руководители Советского Союза:

И.С. Сталин – квартира № 1, корпус № 1;

В.М. Молотов – квартира № 36, корпус № 5 (Кавалерский корпус);

К.Е. Ворошилов – квартира № 12, корпус № 9 (Апартаменты БКД);

Л.М. Каганович – квартира № 1, корпус № 20 (Детская половина БКД);

А.И. Микоян – квартира № 33, корпус № 5 (Кавалерский корпус);

Н.А. Вознесенский – квартира № 28, корпус № 5 (Кавалерский корпус), переехал на жительство в Московский Кремль в феврале 1942 года;

А.А. Андреев – член Политбюро ЦК ВКП(б), квартира № 22, корпус № 5 (Кавалерский корпус);

А.А. Жданов – член Политбюро ЦК ВКП(б), квартира № 34, корпус № 5 (Кавалерский корпус). За военный период квартира занималась хозяином девять раз, в дни приезда из Ленинграда;

М.И. Калинин – председатель Президиума Верховного Совета СССР, квартира № 30, корпус № 5 (Кавалерский корпус).

Без учета охраняемых лиц и членов их семей к началу войны в Московском Кремле проживало 68 семей (239 человек). В основном, это семьи персональных пенсионеров (Д.И. Ульянова – брата Владимира Ильича Ленина, С.С. Дзержинской – жены Ф.Э. Дзержинского, В.Р. Менжинской – жены В.М. Менжинского, З.Г. Павлуцкой-Орджоникидзе – жены (Серго) Г.К. Орджоникидзе, О.Е. Аллилуевой – матери жены И.В. Сталина, Надежды Сергеевны Аллилуевой и многие другие). Здесь же, по соседству, проживали семьи руководителей комендатуры Московского Кремля и его подразделений (коменданта Кремля Н.К. Спиридонова, его заместителей П.Е. Косынкина, Ф.И. Конкина, Н.С. Шпигова, командира полка специального назначения Т.Ф. Евменчикова, командира отдельного офицерского батальона И.К. Запорожца и других). Кремлевское место жительства имели также несколько сотрудников личной охраны и обслуживающего персонала 1-го отдела НКГБ СССР с семьями.

Говоря о жителях Кремля, необходимо учитывать и то, что в общежитии корпуса № 14 были прописаны несколько десятков холостых офицеров из ряда подразделений гарнизона. В общежитии Арсенала проживали несемейные сотрудники гражданского отдела комендатуры. Так как в общежития было категорически запрещено пропускать посторонних людей, гости к этой группе кремлевских жителей не могли приходить.

Как известно, в Московском Кремле с первых дней создания комендатуры функционировал гражданский отдел. Он занимался вопросами административно-хозяйственного обеспечения жизни и деятельности территории Московского Кремля, его ближайшего окружения. В состав гражданского отдела УКМК входили рабочие и служащие разных специальностей: электрики, сантехники, газовщики, связисты, дворники, истопники, повара, кровельщики, рабочие складов и так далее. Это был всегда вольнонаемный состав, и никто из них не имел брони. С началом войны неаттестованные мужчины призывного возраста из гражданского отдела УКМК были направлены в военные комиссариаты. В связи с их уходом в армию большую часть работы по обслуживанию Управления пришлось возложить на женщин и пенсионеров. В отдельных хозяйственно-производственных группах женщины замещали от 60 до 100% ранее занимаемых мужчинами должностей (дворники, истопники, сторожа, связисты и т.д.). Вновь на работу с их согласия, а во многих случаях по их просьбе, были приняты десятки старых квалифицированных работников-пенсионеров.

С начала октября 1941 года в Московском Кремле, как и во всех районах столицы, стали наблюдаться перебои с подачей электричества, бытового газа и воды. С декабря газ в Кремле практически отключили, и все его обитатели стали посещать бани. Их к этому времени работало в столице всего девять. Сохранились свидетельства о том, что с января 1942 года руководство Советского государства стало пользоваться услугами Центральных бань. Все военное время в Кремле для его жителей работала парикмахерская. Военнослужащие подстригались в своих подразделениях. На 15 августа 1941 года УКМК НКВД СССР (совместно с 1-м отделом НКВД СССР) обеспечивало безопасность 25 охраняемых лиц во время их пребывания в Московском Кремле, а также при проведении мероприятий на Красной площади:

  1.  И.В. Сталин

  2.  В.М. Молотов

  3.  А.И. Микоян

  4.  А.А. Андреев

  5.  Г.М. Маленков

  6.  Н.А. Вознесенский

  7.  А.С. Щербаков

  8.  Н.С. Хрущев

  9.  К.Е. Ворошилов

10. С.К. Тимошенко

11. Г. Димитров

12. А.А. Жданов

13. Н.М. Шверник

14. С.М. Буденный

15. А.С. Василевский

16. Г.К. Жуков

17. Б.М. Шапошников

18. Л.М. Каганович

19. Л.П. Берия

20. М.И. Калинин

21. В.Н. Меркулов

22. А.Н. Булганин

23. А.Я. Вышинский

24. В.В. Ульрих

25. М.М. Литвинов

(Список охраняемых лиц составлен в соответствии с номерами групп 1-го отдела НКВД СССР. – Прим. авт.)

На территории Московского Кремля в здании правительства СССР (корпус № 1) размещались Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Государственный Комитет Обороны (ГКО, или, как его называли в документах военной поры, – ГОКО), сосредоточивший в своих руках всю полноту власти в стране. Председателем ГКО, а с 8 августа и Верховным Главнокомандующим вооруженными силами СССР являлся председатель правительства И.В. Сталин. Его кабинет находился на втором этаже, в Особом секторе ЦК ВКП(б). Там же размещались кабинеты членов ГКО К.Е. Ворошилова – (до ноября 1944-го), Л.П. Берии, Н.А. Вознесенского (с февраля 1942-го), Л.М. Кагановича – (с февраля 1942-го), А.И. Микояна – (с февраля 1942-го), Г. М. Маленкова. Ряд помещений третьего этажа занимали кабинеты В. М. Молотова (заместителя председателя ГКО СССР) и М.И. Калинина (председателя Президиума Верховного Совета СССР, с секретариатами и рабочим аппаратом). В декабре 1942 года для контроля работы наркоматов СССР было создано Оперативное бюро ГКО СССР. Председатель Оперативного бюро ГКО СССР Л.П. Берия и аппарат этого органа управления разместился на третьем этаже корпуса № 1.

В документах УКМК (книга регистрации) сохранились интересные сведения по пропуску через посты охраны Московского Кремля с ноября 1941 года по март 1942 года. Так, с 11 по 30 ноября 1941 года, в один из самых драматических периодов и для столицы СССР и для страны, отмечено, что к И.В. Сталину, находившемуся в Московском Кремле, пропускали десятки различных посетителей (в основном руководящий состав РККА) в дневное и ночное время в течение 13 суток, когда он работал в Кремлевском кабинете.

Эта информация существенно дополняет архивный комплекс документов, известный под названием «Посетители кремлевского кабинета И.В. Сталина. Журнал (тетради) записи лиц, принятых первым генсеком. 1924–1953 гг.».

Первая с начала войны воздушная тревога в гарнизоне Московского Кремля прозвучала уже 24 июня. Она была учебная и выявила ряд существенных недостатков в действиях личного состава. Комендант Кремля в связи с этим потребовал от командиров более четкого руководства нарядами в условиях боевой деятельности. Предусматривалось установление необходимой связи с частями войск НКВД Московского гарнизона (ОМСДОН НКВД СССР), прибывающими к стенам Кремля для усиления обороны объекта, а также твердого знания личным составом инструкций действий по тревоге. Для ориентировки шоферов в темное время суток в арках Спасских, Боровицких и Арсенальных ворот нанесли специальные белые полосы. В ночное время скорость движения машин по Кремлю устанавливалась не выше 5 км, с потушенными или затемненными фарами. Личному составу нарядов предписывалось следить за соблюдением правил светомаскировки.

26 июня генерал-майор Н.К. Спиридонов представил заместителю председателя СНК СССР, наркому внутренних дел СССР Л.П. Берии записку, в которой предлагал безотлагательно приступить к маскировке Московского Кремля и прилегающих к нему территорий. Этим предполагалось:

– затруднить противнику при подлете отыскание Кремля на фоне города Москвы;

– уменьшить возможность прицельного бомбометания с пикированием по отдельным зданиям Кремля.

К записке прилагался проект плана маскировки Московского Кремля, подготовленный группой академика архитектуры Б.М. Иофана. Хотя представленный план был утвержден только 14 июля 1941 года, фактически к работам приступили еще 28 июня, а основной их объем закончили к 1 августа.

Маскировку Кремля проводило Управление коменданта Московского Кремля, прилегающих территорий и зданий (Красная площадь, ГУМ, Манеж и т.д.) – Моссовет и соответствующие ведомства, занимавшие здания.

План маскировки Московского Кремля предусматривал два варианта действий. Первый вариант – плоскостная имитация – предусматривал в основном перекраску крыш и открытых фасадов всех кремлевских зданий и стен для создания на них перспективного вида городских зданий, что стало немедленно реализовываться. Кремлевские звезды выключили (впоследствии их закрыли деревянными щитами), а также исключили отблеск позолоченных куполов при помощи декоративных мероприятий и снятия крестов. Была проведена имитационная окраска и присыпка городских кварталов на Манежной и Красной площади, на Ивановской площади в Кремле. Перекрашены фасады дома № 2 Народного комиссариата обороны (НКО СССР) и ГУМа.

Второй вариант действий предусматривал проведение объемной имитации. Чтобы дезориентировать противника, выстраивались ложные городские кварталы с комбинацией различных макетов по типу городских зданий: в Александровском саду (по наружному контуру), на территории Красной площади, Тайницкого сада и откоса, Большого сквера в Кремле. Над мавзолеем возвели макет городского здания, примыкающего к кремлевскому корпусу №1. Часть Тайницкого сада и трибуны мавзолея перекрыли подвешенными полотнищами, раскрашенными под крыши зданий. Эффективность маскировки неоднократно проверялась воздушным наблюдением и аэросъемкой с боевых высот. Так, 29 июля 1941 года дневной осмотр маскировки Московского Кремля с высоты 1000 метров со всех сторон и под различными углами произвела комиссия, в состав которой входил заместитель коменданта Московского Кремля майор государственной безопасности Н.С. Шпигов.

Комиссия пришла к выводу о необходимости проведения дальнейшей работы по прикрытию центра столицы и Московского Кремля. С наступлением ночи вокруг Кремля поднимали в небо большое количество аэростатов заграждения. Один из таких аэростатов, сбитый немецкими летчиками 7 августа 1941-го, упал и загорелся у Троицкого моста. Загорание было ликвидировано за 5 минут.

Через неделю после начала войны на крышах Оружейной палаты, Арсенала, Большого Кремлевского дворца, корпусов № 3 и № 14 были размещены зенитные пулеметные точки. 29 июля для повышения уровня противовоздушной обороны объекта в районе Большого сквера Кремля установили две зенитные батареи корпуса ПВО, одна среднего калибра, другая мелкокалиберная.

Комендатура Кремля принимала превентивные меры для уменьшения людских потерь и материального ущерба. С 20 июля 1941 и до середины 1943 года, когда бомбардировки столицы прекратились, для тушения зажигательных бомб, падающих во время воздушных нападений на крыши и чердаки кремлевских зданий, ежесуточно подразделениями УКМК выделялось более сотни военнослужащих. При объявлении воздушной тревоги на территории Кремля с августа 1941 года дежурило пять подвижных медицинских постов.

Во время первой бомбардировки Москвы и Московского Кремля с 21 на 22 июля одна из бомб фугасного действия весом в 250 килограммов пробила крышу и потолочное перекрытие Георгиевского зала Большого Кремлевского дворца. Бомба, дойдя до пола зала, не взорвалась, а развалилась, образовав бесформенную воронку. Если бы взрыв произошел, то большая часть Георгиевского зала и соседних с ним помещений были бы безвозвратно утеряны.

12 августа 1941 года при попадании фугасной авиационной бомбы (1000 кг) в Арсенал погиб зенитный пулеметный расчет 11-й роты полка, возглавляемый лейтенантом Г. Г. Ходаревым. Всего комендатура Московского Кремля потеряла в этот день убитыми 15 человек, 13 военнослужащих не были найдены, 40 – ранены. «Разрушена восточная часть здания Арсенала, серьезно пострадали малый гараж (сталинский. – Прим. авт.), расположенный во дворе этого здания, общежития подразделений гарнизона, складские помещения, столовая и кухня ХОЗУ УКМК. Разбиты стекла в оконных переплетах здания рабоче-крестьянского правительства, здания УКМК (корпус № 14. – Прим. авт.), 3-го корпуса (старое здание Оружейной палаты. – Прим. авт.) и в остальной не разрушенной части Арсенала».

Бомбардировкой была выведена из строя не только городская телефонная связь, но также телефонные кабели, связывавшие Кремль с Домом Правительства (сегодня это здание Государственной Думы Российской Федерации. – Прим.авт.) и рядом таких наркоматов, как НКО, НКВД, НКИД. На втором этаже корпуса № 1, в кабинете И. В. Сталина пришлось менять оконные переплеты, пришедшие в негодность во время бомбардировки.

«29 октября 1941 года в 19:22, через 2-3 минуты с начала объявления воздушной тревоги, в момент следования подразделения из Арсенала в бомбоубежище с вражеского самолета в Кремль на территорию двора Арсенала сброшена бомба фугасного действия (предположительно 500 кг). Пострадало 146 чел. Убито – 41 чел., не найдено – 4 чел., тяжело ранено – 54 чел., легко ранено – 47 чел. Кроме того, разрушен малый гараж, разбиты 3 автомашины и один мотоцикл. Разрушены две арсенальские лестницы, выходящие во двор. В помещениях возник пожар, который также дополнил разрушения».

Всего за годы войны Московский Кремль подвергался бомбардировкам восемь раз – пять в 1941 году и три раза в 1942 году (последняя бомбежка зафиксирована 29 марта 1942 года). На Московский Кремль и его ближайшее окружение – Александровский сад и Красную площадь, было сброшено 15 фугасных (от 50 до 1000 кг), 151 зажигательных, несколько осветительных бомб. Людские потери от бомбардировок в гарнизоне следующие: убито, пропало без вести, умерло от ран – 94 военнослужащих, тяжело ранено – 88, легко ранено – 76 человек.

В августе 1942 года был составлен акт о разрушениях зданий и сооружений Московского Кремля, вызванных бомбардировками немецкой авиации. Стоимость восстановительных работ по этим объектам составила 3 миллиона 5 тысяч 908 рублей. К 1 мая 1942 года в основном капитальные работы, связанные с восстановлением поврежденных зданий и сооружений Московского Кремля – Арсенал, Большой Кремлевский дворец, были закончены.

Проведенные комендатурой маскировочные мероприятия в комплексе с другими организационными мерами, в том числе с активным применением средств ПВО, способствовали сохранению архитектурного ансамбля Московского Кремля с находящимися на территории зданиями, музеями, историческими и культурными ценностями, а также помогли уменьшить возможные масштабы людских потерь.

В 1941 году Управление коменданта Московского Кремля выполнило ряд специальных эвакуационных заданий руководства страны. Личный состав обеспечил вывоз из столицы в экстренном порядке большого количества особо важных грузов.

30 июня, 1 и 5 июля произведена эвакуация ценностей Государственной Оружейной палаты в город Свердловск. С 30 июня по 2 июля 1941 года специальная команда полка специального назначения организовала погрузку в вагоны и отправку из Москвы ценностей Гохрана, находившихся в Кремле.

4 июля 1941 года специальная группа УКМК приступила к эвакуации тела В.И. Ленина из Москвы в Тюмень; а 7 июля – документов и архивов Совета Народных Комиссаров СССР из корпуса №1. В августе 1941-го в Свердловск был также отправлен архив Управления коменданта Московского Кремля.

В эти дни руководству комендатуры Московского Кремля приходилось заниматься не только эвакуацией важнейших грузов государственных ведомств, но и бороться за сохранение исторических ценностей, и не только от пожаров и авиационных бомб противника. Так, 29 июня 1941 года на запрос заместителя председателя СНК СССР М.З. Сабурова комендант Московского Кремля представил справку о старинных трофейных орудиях, находившихся на постаменте у Арсенала и перемещенных на временное хранение в Тайницкий сад. Всего было описано 870 пушек весом более 270 тонн, которые намечалось вывезти на переплавку на завод «Серп и молот». Н.К. Спиридонов предлагал оставить в Кремле хотя бы по одному экземпляру каждого вида стволов. К счастью, ввиду отсутствия грузового транспорта и служебной занятости личного состава УКМК, а также по другим причинам, эти исторические экспонаты в конечном итоге остались невредимы.

С 16 июля 1941 года по указанию руководства Наркомата внутренних дел Кремлевский гарнизон стал готовиться к возможному участию в эвакуации Советского правительства. Для этого на базе подразделений комендатуры Кремля началось формирование сводного подвижного отряда УКМК. Ядром отряда, его основой, был полк специального назначения. К концу июля 1941 года сводный отряд УКМК, которому было придано свыше 250 автомобилей, с необходимым имуществом, вооружением, боеприпасами был подготовлен к боевым действиям как на фронте (такой вариант также предусматривался), так и при эвакуационных мероприятиях.

15 октября 1941 года в связи с резким обострением положения руководство 1-го отдела НКВД СССР совместно с УКМК НКВД СССР подготовили план обеспечения охраны на случай спешного отъезда руководства государства из Москвы. Однако этот документ так и остался проектом, так как не был подписан и утвержден руководством НКВД.

В это время комендант Московского Кремля подготовил два проекта боевого приказа Сводному подвижному отряду УКМК. Первый – выдвижение на рубеж Можайска или Малоярославца (в зависимости от ситуации) и вступление в бой с частями противника. Второй – движение по маршруту: Москва – Ногинск – Владимир – Горький (Нижний Новгород. – Прим. авт.), далее Куйбышев (Самара. – Прим. авт.). Этот вариант предусматривался только при эвакуации Советского правительства из Москвы автомобилями. Интересно, что в этом случае колонна на марше имела бы длину более 5 километров.

К 20 октября 1941 маршрут движения: Москва – Горький – Куйбышев общей протяженностью 1330 километров был окончательно проработан. Готовность к движению по второму варианту боевого приказа была определена на 29 октября. Предусматривалось также участие личного состава УКМК НКВД СССР при решении об эвакуации Советского государственного руководства по железной дороге. Несколько поездов с личным составом должны были отправиться со станции Москва-Горьковская-Товарная.

С начала декабря 1941 года по конец февраля 1942 года более полусотни военнослужащих отдельного (офицерского) батальона и полка специального назначения УКМК НКВД СССР находились в специальной командировке в городе Куйбышеве. Они обеспечивали охрану зданий, в которых размещались эвакуированные на Волгу высшие органы государственной власти и управления СССР.

В 1942 году эвакуационные мероприятия с участием личного состава комендатуры Московского Кремля продолжались. В связи с вновь возникшей угрозой бомбардировки Московского Кремля и его музеев немецкой авиацией 27 июля 1942 года в Свердловск была направлена вторая партия музейных ценностей Государственной Оружейной палаты в количестве 61 ящика.

В феврале 1943 года комендатура Московского Кремля, по указанию руководства НКВД СССР, выделила 52 автомобиля из отдельного автотранспортного батальона УКМК для перевозки личного состава и грузов (снаряды для реактивных минометов «Катюша», оружие, продовольствие) на Центральный фронт. За период выполнения специального задания каждая машина прошла около 2000 километров без поломок и вынужденных остановок. Было перевезено более 6000 военнослужащих, 400 тонн грузов, эвакуировано в тыл свыше 400 раненых.

А в 1941 году, в связи с приближением противника к столице, Кремлевский гарнизон с первых дней сентября начал подготовку к возможному отражению наземного нападения и боям на территории объекта. С конца июля 1941 года для успешного ведения боя при возможном соприкосновении с войсками противника в подразделениях УКМК НКВД СССР началась подготовка истребительных групп по борьбе с фашистскими танками (из расчета 2–3 человека на отделение). Теоретическая подготовка проходила в Кремле, практическое боевое обучение – на полигоне. Менее чем через месяц поставленная задача по подготовке истребителей фашистских танков была в основном решена. С этого времени все подразделения Кремлевского гарнизона имели закрепленные за ними участки обороны. Командиры подразделений, начальники застав (караулов), коменданты комендатур персонально отвечали за состояние обороны вверенного участка и были обязаны всеми имеющимися у них силами и средствами не допустить прорыва противника в Кремль, уничтожив его на подступах к объекту. Руководство обороной должно было осуществляться с места, где решался успех боя в отражении нападения.

Задачу по уничтожению бронетехники и живой силы противника в районе Боровицких, Троицких, Никольских и Спасских ворот поставили двум зенитным артиллерийским батареям, размещенным в сквере напротив здания УКМК (корпус № 14), а также пяти зенитным пулеметным расчетам, расположенным на крышах кремлевских зданий.

10 октября 1941 года комендант Московского Кремля сообщил в НКВД СССР о готовности к проведению специальных мероприятий (минированию) ряда объектов: правительственной и кремлевской АТС, водонасосной и тепловой станций, электрической подстанции, бомбоубежища. Для этого запрашивалось четыре тонны взрывчатых веществ, необходимое количество детонаторов и бикфордова шнура. Н. К. Спиридонов просил указаний по проведению минирования утвержденных к уничтожению объектов. Но решения о минировании Московского Кремля принято не было.

Обстановка в районе столицы с каждым днем становилась все сложнее, и 20 октября 1941 года на основании Постановления ГКО СССР «О введении в г. Москве осадного положения» Н.К. Спиридонов подписал приказ «О мероприятиях по усилению охраны Московского Кремля и боеспособности частей и подразделений». С этого момента объект практически полностью закрывался на ночь. Проезд автотранспорта, за исключением автомобилей охраняемых лиц, с полуночи до шести часов в Кремль и из Кремля запрещался. Сотрудников фельдъегерской службы и посетителей, которым необходимо было попасть в Московский Кремль в ночное время, пропускали только через Спасские ворота.

На УКМК НКВД СССР и 1-й отдел НКВД СССР выпало проведение двух вошедших в историю мероприятий в Москве: торжественного заседания 6 ноября 1941 года на станции метро «Маяковская» и парада на Красной площади 7 ноября. Они готовились в условиях жесточайшего лимита времени и строжайшей конспирации. Личный состав подразделений охраны узнавал о своих служебных заданиях только на месте их проведения или во время инструктажа незадолго до начала мероприятий. Так, приказ об организации охраны торжественного заседания в помещении станции метро «Маяковская» был подписан лишь в день проведения мероприятия, утром.

6 ноября 1941 года полк специального назначения УКМК НКВД СССР выделил в резерв начальника охраны два взвода автоматчиков во главе с командиром, лейтенантом М. Г. Красовским, которые были задействованы для закрытия проходов на платформу со стороны тоннелей. Начальник Управления коменданта Московского Кремля НКВД СССР генерал-майор Н.К. Спиридонов отвечал за обеспечение безопасности в окружении входа на станцию метро «Маяковская». Для перекрытия улиц и площади к имеющимся в его распоряжении нескольким ротам ПСН приказом наркома дополнительно выделялось два батальона из ОМСДОН НКВД СССР.

А на следующий день с 5 часов утра Управление коменданта Московского Кремля совместно с 1-м отделом НКВД СССР приступило к выполнению очередного задания – обеспечению безопасности при проведении парада на Красной площади, проходившего всего в нескольких десятках километров от линии фронта.

Несмотря на предпринятые ПВО меры по недопущению налета вражеской авиации на центр Москвы, готовились к любому повороту событий. О сложности в обеспечении безопасности этого 85-минутного мероприятия (начало в 08:00, окончание – 09:25) говорят следующие факты. Тридцать пять медицинских постов были готовы оказать помощь в случае бомбардировки Красной площади. В их распоряжении находилось около десятка санитарных автомобилей. В готовности также находились пять восстановительных бригад и полтора десятка пожарных и других специальных автомашин для действий при разрушении зданий, мостовых, газовых и электрических сетей, возникновении пожаров.

Парад обеспечивался минимальными силами, которые можно было собрать в это время. Так, в резерве коменданта Московского Кремля в эти часы находились только военнослужащие полковой школы, а командир полка находился до окончания мероприятия на командном пункте (КП) под Царь-колоколом. В сводках о ходе парада есть информация о досадной недоработке, выразившейся в отсутствии кинохроникеров, которые в спешке не успели снять на кинопленку выступление И. В. Сталина с трибуны мавзолея. Погрешность пришлось исправлять через неделю. 14 ноября в 16:30 четырнадцать сотрудников Союзкинохроники и радиокомитета – рабочие-плотники, звуковые техники, кинооператоры, осветители, приступили к работе в Свердловском зале (сегодня Екатерининский зал. – Прим.авт.) корпуса № 1 Московского Кремля. По заранее подготовленному чертежу из деревянных покрашенных заготовок была собрана ранее изготовленная на киностудии точная копия центральной трибуны мавзолея В. И. Ленина. К вечеру установили осветительные приборы, кинокамеры, микрофон. А на следующий день, 15 ноября, после 16:00 начались репетиции, а затем и запись выступления И. В. Сталина, которая впоследствии и вошла в фильм «Парад наших войск на Красной площади в Москве 7 ноября 1941 года».

После успешного декабрьского контрнаступления под Москвой ситуация в гарнизоне Московского Кремля изменилась. 3 января 1942 года отменили казарменное положение для сотрудников Гражданского отдела УКМК. Не аттестованный личный состав уходил домой на отдых, но обязан был при вызовах быстро явиться в Кремль. Военнослужащих Кремлевского гарнизона, свободных от службы – средний и старший начальствующий состав, командиры охраны отдельного офицерского батальона НКВД СССР, разрешалось отпускать до 24:00.

Мероприятия по организации охраны Московского Кремля свидетельствуют о том, что в первые, тяжелейшие месяцы Великой Отечественной войны в сознании руководства УКМК, всех военнослужащих Кремлевского гарнизона постепенно происходил перелом от неуверенности, неорганизованности к мужеству, стойкости, сплоченности. Это и позволило выстоять и победить.

Весной 1942 года в Кремле приступили к восстановительным работам. В порядке подготовки к Первомайскому празднику было признано необходимым закончить кирпичную кладку разрушенной фасадной части стены Арсенала и восстановить крышу корпуса, в окнах наиболее видных с Красной площади кремлевских зданий вставить фанеру вместо стекла, поправить щиты, закрывающие кремлевские звезды, провести ряд косметических, ремонтных и профилактических работ.

15 апреля 1942 года в ходе подготовки к Первомайскому параду и демонстрации на Красной площади разобрали маскировку мавзолея В.И. Ленина и при его входе выставили круглосуточный парный пост.

1 мая 1942 года УКМК НКВД СССР совместно с 1-м отделом НКВД СССР должна была быть организована охрана парада и демонстрации на Красной площади. Это совершенно неизвестное мероприятие. На парад должны были быть выведены истребительные отряды НКВД СССР районов Москвы и Подмосковья. Впервые в параде предполагалось участие партизанских отрядов из Московской, Калининской (Тверской. – Прим. авт.), Смоленской и ряда других областей. При проведении первомайского мероприятия предусматривался ряд мер, усиливавших обеспечение безопасности на Красной площади и в окружении Московского Кремля. Сразу после парада в связи с угрозой применения противником боевых отравляющих веществ в комендатуре Кремля должны были приступить к проведению необходимых мероприятий по защите охраняемого объекта, сотрудников ведомств, находящихся на территории Кремля, и личного состава УКМК. Но в последний момент, учитывая высокую угрозу воздушного нападения, этот парад был отменен.

Летом 1942 года обстановка на фронте вновь обострилась. В июне комендатура Кремля обеспечивала работу 9-й сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва в Большом Кремлевском дворце. Заслуживает внимания способ объявления воздушной тревоги при возможном налете авиации противника. При объявлении тревоги информация о временном прекращении работы сессии и эвакуации депутатов из зала объявлялась председательствующим на заседании.

В сентябре 1942 года отдельная транспортная рота (ОТР) комендатуры Кремля была реорганизована в отдельный автотранспортный батальон (ОАТБ), а военно-пожарная команда УКМК переименована в отдельную роту специального назначения (ОРСН).

Казалось, что и дальше деятельность Управления коменданта Московского Кремля и их коллег из 1-го отдела НКВД СССР будет идти столь же размеренно и надежно. Однако 6 ноября 1942 года произошел неприятный инцидент, крайне опасный по своим последствиям. Он-то и заставил не просто еще раз вспомнить о подзабытой былой бдительности, постоянной готовности, но и немедленно принять самые серьезные и жесткие меры по усилению безопасности высших должностных лиц страны.

В этот день, за три часа до открытия торжественного заседания в БКД в самом центре столицы, на Красной площади, неожиданно завязался бой. Обстоятельства происшедшего внешне выглядели как классический вариант совершения террористического акта с четко скоординированными действиями преступной группы.

В 14:55 специальная автомашина с А.И. Микояном выехала из Кремля через Спасские ворота по направлению улицы Куйбышева (ныне Ильинка. – Прим. авт.). Недалеко от Лобного места путь автомобилю был прегражден извозчиком с возом сена, следовавшим с Васильевского спуска по направлению Красной площади. Правительственный автомобиль и следовавшая за ним автомашина охраны снизили скорость и были вынуждены свернуть вправо, ближе к Лобному месту. Когда основной автомобиль поравнялся с Лобным местом, оттуда по нему было произведено три выстрела из винтовки гражданином, одетым в форму военнослужащего. Автомобиль с А.И. Микояном продолжил движение, а из второй машины, где была личная охрана, для задержания преступника высадился сотрудник 1-го отдела НКВД СССР М.М. Милорадов.

В это время к месту происшествия бросились сотрудники Управления коменданта Московского Кремля Е.А. Вагин, Л.А. Степин, В.Т. Савин, начав перестрелку с нападавшим. Террорист залег, обстреливая вход на Лобное место, и ранил Л.А. Степина. Офицер комендатуры Московского Кремля Д.О. Цыба, находившийся на посту у входа в Спасские ворота, видя, что огнестрельным оружием преступника не обезвредить, выдвинулся к Лобному месту, вооружившись двумя находившимися на посту ручными гранатами. Он бросил одну гранату, но оборонявшийся продолжал отстреливаться. Тогда Д.О. Цыба бросил вторую гранату, и только после этого террорист поднял руки вверх и крикнул: «Сдаюсь!» Сотрудники охраны скрутили преступника и тут же произвели поверхностный обыск, найдя, кроме винтовки, 25 патронов и различные документы, после чего задержанного отвели в помещение бюро пропусков у Спасских ворот, а затем доставили на Лубянку.

Задержанный оказался С.Т. Дмитриевым тридцати трех лет, уроженец города Усть-Каменогорска, ефрейтор 1-го зенитного полка ПВО, дислоцированного в Москве. Он был сыном зажиточного крестьянина-старообрядца, малограмотен (окончил один класс начальной школы), женат, имел двух детей, состоял в комсомоле. В армию его призвали в 1939 году в родном городе, где он до этого работал на стройке. После демобилизации Дмитриев поселился в Москве, устроился шофером на завод «Стройдеталь». С началом войны он вновь был призван в армию, подал заявление о вступлении во Всесоюзную коммунистическую партию, но ему отказали.

На допросах он показал, что у него были антисоветские настроения. Немецкие листовки, с которыми он ознакомился, вызывали у него стремление выступить против коммунистической власти, отомстить за неудавшуюся жизнь. В полдень 6 ноября 1942 года Дмитриев, заступив на пост в гараже полка, принял окончательное решение. Взял винтовку и 45 патронов, пошел на Красную площадь с твердым решением либо совершить покушение на кого-либо из членов правительства, либо покончить с собой. Примерно через час, выдавая себя за часового комендантского патруля, встал на «пост» у Лобного места и стал ожидать удобного момента, чтобы осуществить задуманное.

Как показал арестованный, к совершению террористического акта против руководителей Советского государства он начал готовиться с момента повторного призыва в армию. Так, еще в конце 1941 года, подменяя наводчика из расчета автомобильной зенитной пулеметной установки на площади Маяковского, Дмитриев намеревался открыть огонь по проезжавшим на улице Горького (ныне 1-я Тверская-Ямская улица. – Прим.авт.) правительственным автомобилям. Остановила его только вероятность большого количества жертв среди прохожих.

Следствие по делу С.Т. Дмитриева пришло к выводу, что в данном случае отсутствовал какой-либо заговор, а за террористом не стояли контрреволюционные организации или немецкие специальные службы. Покушавшийся был явно неуравновешенным человеком с несомненно больной психикой. По этой причине передача материалов следствия и обвинения (оно было подготовлено в марте 1944 года) в военный трибунал затянулось на много лет. Только 25 августа 1950 года состоялся суд над Дмитриевым, приговоривший его к высшей мере наказания.

Возможность совершения такого вида преступления в особо режимной зоне, на Красной площади, выявила существенные недостатки в организации работы подразделений государственной охраны в условиях военного времени, особенно в вопросах взаимодействия между 1-м отделом НКВД СССР и Управлением коменданта Московского Кремля. Решающую роль в задержании преступника сыграли высокая профессиональная подготовка, точный расчет и бесстрашие военнослужащих отдельного (офицерского) батальона и полка специального назначения УКМК НКВД СССР. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 января 1943 года в РККА были введены новые знаки различия для личного состава – погоны. С февраля 1943 года на повседневных погонах рядового и младшего командного состава подразделений Кремлевского гарнизона устанавливалось ношение следующих трафаретов: полк специального назначения – ПСН, отдельный автотранспортный батальон – ОАТБ, отдельная рота специального назначения – ОРСН.

Воины Кремлевского гарнизона принимали участие в патриотическом движении по сбору средств в фонд обороны страны, в фонд Победы. Всего за время войны было внесено деньгами 3 017 051 рубль, сдано облигаций на сумму 464 850 рублей. Так, в подразделениях и отделах Управления коменданта Московского Кремля в конце 1942 – начале 1943 года проходил активный сбор средств на постройку танковой колонны «Чекист», и к 16 января 1943 года личный состав сдал 734 тысячи рублей. В это же время в гарнизоне закончился сбор средств на постройку истребительной дивизии имени тов. Сталина. Общая сумма сбора достигла 735 420 рублей, что составило 44,5% общего фонда зарплаты гарнизона.

В апреле 1943 года государственными наградами были награждены 392 военнослужащих и гражданских сотрудников УКМК, из них орденами 311, медалями – 81 человек. Так был отмечен большой вклад личного состава комендатуры Московского Кремля в обеспечение государственной безопасности политического и культурного центра страны.

В первой половине 1943 года в условиях наступления Красной Армии было признано целесообразным вернуться к довоенной реформе органов государственной безопасности, которая максимально соответствовала задачам обеспечения фронта и конечной победы над немецко-фашистскими захватчиками.

14 апреля 1943 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об образовании Народного Комиссариата Государственной Безопасности СССР». С этого времени Управление коменданта Московского Кремля вошло в состав НКГБ СССР на правах самостоятельного управления, а 1-й отдел стал 6-м управлением НКГБ СССР (Управление охраны руководящих кадров партии и правительства).

В конце 1943 года комендатура Московского Кремля приступила к выполнению заданий, связанных с возвращением имущества и ценностей, вывезенных из Москвы в 1941–1942 годах. Эти мероприятия проводились планово, без спешки. В феврале 1944 года из Уфы в Москву специальная команда УКМК доставила особо важный груз – архив СНК СССР. Весной из Свердловска вернулся архив УКМК НКВД СССР. С 16 по 19 февраля 1945 года была проведена реэвакуация ценностей Государственной Оружейной палаты с Урала. Начальником специального эшелона из девяти вагонов был назначен директор Государственной Оружейной палаты подполковник госбезопасности Н. Н. Захаров, которому для охраны груза в пути был выделен взвод автоматчиков ПСН. О движении эшелона из Свердловска в Москву комендант Московского Кремля Н.К. Спиридонов докладывал лично два раза в сутки Наркому Государственной Безопасности СССР В.Н. Меркулову. В конце марта из Тюмени в Москву было возвращено тело В.И. Ленина и помещено в мавзолей. Как оказалось, это было последнее из двенадцати специальных командировок за годы войны реэвакуационное мероприятие с участием военнослужащих комендатуры Московского Кремля.

Необходимо отметить еще одну славную страницу истории подразделений комендатуры Московского Кремля. В 1942–1943 годах на Западный и Волховский фронты для боевой практики и психологической закалки личного состава были направлены четыре группы снайперов полка специального назначения. Личный состав командировался на специальное задание со своим вооружением, боеприпасами (винтовки, револьверы, ножи патроны по 120 штук на каждого), экипировкой (бинокли, маскировочные халаты) и обмундированием с полевыми погонами. За исключением руководителя (офицера), у членов группы, кроме аттестатов, других документов не было. Всего за время боевой стажировки снайперами полка было уничтожено более 1200 военнослужащих противника. Не обошлось без потерь и с нашей стороны. При выполнении боевого задания погибли три снайпера полка.

Режим служебной деятельности военнослужащих УКМК был очень интенсивный. С августа 1941 года личный состав гарнизона нес службу на заставах (так тогда назывались кремлевские караулы. – Прим. авт.) по двое суток подряд. После смены караула в течение свободных двух суток в подразделениях проводились занятия, а военнослужащие также назначались в дополнительные наряды и на работы. До конца войны в связи с проведением государственных праздников 1 мая и 7 ноября, а также при обеспечении других протокольных мероприятий в Московском Кремле офицерский состав гарнизона неоднократно переводился на казарменное положение.

Одним из самых любимых мероприятий личного состава в эти долгие военные месяцы было кино. Но люди были так физически измотаны, что после начала сеанса практически все засыпали. Только с мая 1944 года смена гарнизонного наряда стала производиться ежедневно. Несмотря на трудности военного времени, нельзя не отметить самый существенный для военного коллектива факт, качественно возросший уровень оперативно-служебной деятельности личного состава Управления коменданта Московского Кремля.

В июне 1944 года, впервые после трехлетнего перерыва, Боровицкие и Спасские ворота, предназначенные для проезда автотранспорта, в дневное время стали оставаться открытыми. Для жителей Москвы и Московского Кремля это говорило о многом.

К победе Московский Кремль начал готовиться заранее. В 1944 году приступили к проведению небольшого косметического ремонта зданий. Помыли окна и покрасили рамы. Крыши вновь обрели свой привычный зеленый цвет, вернули кресты на кремлевские церкви и соборы, сняли защитные чехлы с куполов (в отдельных местах смыли защитное покрытие 1941 года), освободили звезды на башнях от деревянных щитов. 1 мая 1945 года засветились пять звезд на башнях Кремля. Военнослужащие Кремлевского гарнизона и москвичи в эти дни изменились, смотрели и любовались кремлевскими звездами и ждали. Ждали Победу. Все понимали, что преодолено главное, остальное – не существенно.

1 мая 1945 года комендатура Московского Кремля участвовала в обеспечении парада и демонстрации трудящихся города Москвы на Красной площади. Это был заключительный, второй по счету, парад на Красной площади, проводившийся в годы Великой Отечественной войны.

Необходимо отметить, что в 1941–1945 годах совместно с 1-м отделом НКВД СССР – 6-м управлением НКГБ СССР комендатура Кремля обеспечила безопасность 15 визитов глав иностранных делегаций во время их нахождения в Кремле. Это У. Черчилль (дважды), Ш. де Голль, Э. Бенеш, И. Б. Тито, А. Иден и другие гости. Всего же за годы войны на территории Московского Кремля было организовано и проведено 40 крупных государственных мероприятий.

И еще одна малоизвестная страница деятельности УКМК. С 5 августа 1943 года по 9 мая 1945 года на территории Кремля было организовано и проведено 359 артиллерийских салютов в честь исторических побед Красной Армии на фронтах Великой Отечественной войны. Сводный салютирующий артиллерийский дивизион от двух дивизий НКВД СССР располагался для проведения стрельбы в Большом сквере Московского Кремля, в том месте, где еще совсем недавно размещались две зенитные батареи, отражавшие налеты авиации противника на Московский Кремль.

После капитуляции фашистской Германии подразделения Кремлевского гарнизона в мае-июне 1945 года обеспечивали безопасность ряда правительственных мероприятий, в том числе посвященных Победе в Великой Отечественной войне. Так, 24 мая личный состав УКМК НКГБ СССР принимал участие в проведении приема в Большом Кремлевском дворце в честь командующих войсками Красной Армии. Через месяц, 24 июня 1945 года, комендатура Московского Кремля совместно с 6-м Управлением НКГБ СССР не только организовывала охрану руководителей Советского государства и гостей на параде Победы, но и парадный расчет полка специального назначения прошел по брусчатке Красной площади. 

На следующий день, 25 июня, на приеме в честь участников парада Победы в Большом Кремлевском дворце по праву присутствовали и военнослужащие полка специального назначения УКМК НКГБ СССР.

Сергей Викторович Девятов,
Доктор исторических наук, 
профессор

Валентин Иванович Жиляев,
Кандидат исторических наук