Александр I, старший сын императора Павла I, взошел на российский престол 12 марта 1801 года после трагической гибели своего отца, к которой был причастен молчаливым согласием.
Как свидетельствуют современники событий, «преувеличенная склонность к приемам императора Павла оказала печальные последствия в царствование его сына… Александр I был шокирован, как и все, отсутствием меры в этом отношении… При своем восшествии на престол он бросился в противоположную крайность и вызвал недовольство общества, уничтожая, насколько возможно, всякие приемы и поздравления». Состоявшиеся в сентябре 1801 г. торжества по случаю коронации императора Александра I и императрицы Елизаветы Алексеевны были скромнее и короче предыдущих, однако за событием этим наблюдала гораздо более широкая аудитория: «Все царедворцы и все помещики Московской губернии, жители Петербурга и дворяне из отдаленных провинций в августе стали съезжаться на коронацию. Никогда еще такого стечения не было, и с 1 сентября Москва совершенно закипела многолюдством и веселием». «При неимоверном стечении народа» 8 сентября состоялся торжественный въезд государя в Москву. Рано утром девять пушечных выстрелов и звон колоколов в Кремле возвестили начало шествия. За цепью парадных карет вельмож следовали отряды кавалергардов, конной гвардии и лейб-гусаров с трубами и литаврами. Затем у Тверской заставы заревели пущенные вверх ракеты, возвещая о шествии императорской фамилии. Великие княжны и маленькие великие князья ехали в придворных экипажах, а в двух золоченых каретах с опущенными стеклами — императрицы, вдовствующая Мария Федоровна и Елизавета Алексеевна, которые «кланялись на обе стороны зрителям». «Молодой император, в красе лет своих, богоподобной наружности», ехал верхом, окруженный многочисленной и блестящей свитой. Государь почти все время ехал с непокрытой головой, поскольку «у каждой церкви, коих в Москве так много, встречаем был с хоругвями и иконами и должен был останавливаться и молиться». Кортеж проследовал в Кремль, а из него — до Слободского дворца, где государь остановился. Спустя два дня он принимал высшее духовенство и дворянство, а после обеда прогуливался в дворцовом саду, куда собрался народ, чтобы увидеть обожаемого монарха. Император пользовался невероятной популярностью, как и его супруга, Елизавета Алексеевна.
Когда подготовка к коронации в целом завершилась, государь переехал в Кремлевский дворец. В воскресенье 15 сентября в начале шестого утра из Оружейной палаты в аудиенц-камеру под охраной кавалергардов были торжественно перенесены на подушках и положены на столе под балдахином у трона императорские регалии. Дворянство и иностранные министры начали собираться в Успенский собор, куда пускали только по билетам. С рассветом по сигналу пушек войска мгновенно выстроились. Колокольня «Иван Великий» была застроена рядами подмостков в виде амфитеатра, на который выдавались бесплатные билеты: «задняя стена амфитеатра трещала от тяжести влезавшего на нее народа… многие висели на крышах, привязавшись с помощью кушаков».
Впервые в России в церемонии коронации принимала участие вдовствующая императрица, прибывшая в собор в короне, в мантии, под балдахином. По совершении коронования митрополит Платон произнес удивившую всех своей смелостью речь, в которой изложил значение и тяжесть царского бремени. Затем последовал торжественный выход из Успенского собора. «День был с утра пасмурный, но… в то время, как совершился обряд коронации, блеснуло солнце… Когда император из дверей выступил в короне, то солнечный блеск внезапно осветил ее и всю величественную процессию… В то же мгновение громогласное „ура“, гром пушек и звон в тысячи колоколов раздались в воздухе; все было ослепительно и оглушительно в эти четверть часа, все было радостно, трогательно и восхитительно». «Влага, наполнившая воздух, отражала чудесно великолепную иллюминацию, которая ночью зажглась из края в край Москвы». Площади Кремля, где гуляло бесчисленное множество людей, представляли как будто освещенные комнаты. Колокольня «Иван Великий» светилась огнями «от самой подошвы до вершины креста, над главою же была сделана корона из разноцветных фонарей».
Впервые праздник для народа устроили за городом — на Сокольническом поле. По случаю коронации великолепные балы были даны в Московском дворянском собрании и в Слободском дворце, куда на маскарад собралось более пятнадцати тысяч человек. Однако, по общему признанию, самым роскошным стало празднество у графа Н.П. Шереметева на его даче в Останкине, куда пригласили лишь самых знатных особ по билетам. Несмотря на то, что императора везде приветствовали восторженно, он, по свидетельствам очевидцев, изнемогал от утомительных обрядов и этикета и торопился уехать из Москвы.
Манифест о короновании даровал народу ряд милостей, в том числе широкую амнистию и щедрую благотворительность. В память коронования была выбита медаль, на одной стороне которой была изображена колонна, увенчанная императорской короной, с надписью "Закон".
Портрет императора Александра I
Миниатюра.
Санкт-Петербург, 1802—1804; рама — бронзовая мастерская П.Л. Ажи (?) Д.И.Евреинов.
Медь, бронза; эмаль, литье, золочение.
Уникальный портрет императора Александра I создан одним из лучших русских миниатюристов конца XVIII — начала XIX в. Он дает представление о таком ярком и значительном явлении в культуре императорской России как коронационный портрет — наиболее торжественная форма парадного портрета, представлявшего монарха в полном коронационном облачении и со всеми символами его власти. Продолжая традиции XVIII в., портрет представляет не только торжественный образ коронованного монарха в окружении символов его власти, но и емкую программу будущего правления. На нее явственно указывает скульптурное изображение императрицы Екатерины II, видевшей в Александре наследника и преемника своих дел и начинаний. Следование именно политической доктрине Екатерины Великой было продекларировано взошедшим на престол в 1801 г. ее любимым венценосным внуком.
Мундир из коронационного костюма императора Александра I
Россия, 1801 г.
Сукно, поплин, холст, фольга, золотные нити; ткачество, шитье.
На коронации, состоявшейся 15 сентября 1801 г., император Александр I, следуя примеру отца, присутствовал в форме офицера лейб-гвардии Преображенского полка, однако это была уже совершенно новая форма — модного фрачного типа.
Короткий мундир из зеленого сукна с длинными фалдами имеет высокий стоячий воротник из красного сукна, украшенный золотным шитьем в виде восьмерок, образованных переплетением дубовых и лавровых ветвей. На мундир пришита звезда ордена Святого Андрея Первозванного. В комплект входят также жилет из белого сукна, панталоны из белой замши, сапоги из лакированной кожи с нашпорниками и шпорами и шляпа из черного фетра с султаном из страусовых перьев.
Панталоны и сапоги из коронационного костюма императора Александра I
Россия, 1801 г.
Замша, кожа, сталь.
Шляпа из коронационного костюма Александра I
Россия, 1801 г.
Фетр, кружево, перья; ткачество.
Медаль в память коронации императора Александра I
Санкт-Петербургский монетный двор, 1801 г.
Медальер С. Иванов (по оригиналу К. Леберехта; лицевая сторона).
Серебро; чеканка.
На лицевой стороне — антикизированный портрет императора. На оборотной стороне изображена колонна под императорской короной с надписью: ЗАКОН. Сверху по кругу надпись: ЗАЛОГ БЛАЖЕНСТВА ВСЕХ И КАЖДАГО; в обрезе: КОРОНОВАН В МОСКВЕ/СЕНТ 15 Д.1801. Портрет императора на коронационной медали работы главного медальера Петербургского монетного двора К. Леберехта стал образцом для всех медалей до 1825 г. Вступление Александра I на престол после насильственной смерти его отца, Павла I, было ознаменовано Манифестом, который провозгласил наследственные принципы правления, законодательно установленные его отцом, а также идеи благоденствия подданных, воплощавшиеся во время правления бабушки, Екатерины II. Все эти постулаты получили отражение в легендах на оборотной стороне коронационной медали.
Жетон в память коронации императора Александра I
Санкт-Петербургский монетный двор, 1801 г.
Серебро; чеканка.
На лицевой стороне под императорской короной изображен вензель императора Александра I, ниже — пальмовая и лавровая ветви. На оборотной стороне под императорской короной надпись в четыре строки: КОРОНОВАН/ В МОСКВЕ/ В СЕНТЯБРЕ/ 1801. Жетон поступил из Древлехранилищав 1883 г.
Камергерский ключ
Санкт-Петербург, 1801—1825 гг.
Медь; литье, золочение.
Навершие медного позолоченного ключа выполнено в виде двуглавого орла с тремя коронами, державой и скипетром. На тулове орла с лицевой стороны в овальном медальоне помещен вензель императора Александра I, на оборотной стороне — длинная петля для подвешивания ключа. Его стержень перевит лавровой гирляндой. Ключ — особый отличительный знак камергера, старшего по придворному званию, — символизировал право входить в императорские покои. Его носили на голубой ленте у левого бедра.
Настольник под регалии
Западная Европа, 1797 (?)
Бархат, атлас, холст, золотные и шелковые нити, галун, золотная бахрома; ткачество, шитье, плетение.
В первой половины XVIII в. в комплекс тканевого убранства, передаваемого в Оружейную палату по окончании коронационных торжеств, входили особые настольники, которыми начиная с 1724 г., традиционно покрывали столы для регалий. Такие столы устанавливались на время церемоний в тронном Андреевском зале, в Успенском соборе и Грановитой палате, а в ряде случаев — в Архангельском и Благовещенском соборах, где коронуемые по окончании церковного обряда поклонялись могилам предков и прикладывались к святым мощам. Традиционно подобные настольники состояли из двух частей: нижняя, обшитая по краям золотным галуном и бахромой, выполнялась из малинового бархата, верхняя — из узорной парчи. В 1801 г. представленный настольник выдавали для коронации Александра I. В 1883 г. во время коронации императора Александра III этим же «древним» настольником был покрыт обеденный стол в Грановитой палате (поверх него постелили белую скатерть).