Начало XVIII века стало временем великих перемен, коснувшихся всех сторон жизни российского общества. С 1710-х гг. Петербург – город-крепость и порт – стал играть все большую роль в политической жизни страны. В 1712 году сюда, на берег Невы, была перенесена столица, куда переехал царский двор, и где с 1713 года заседал Сенат. Стремление к европеизации стало ощутимо проявляться и в обновлении церемониала выездов, в котором прослеживается постепенное сближение с западноевропейскими традициями. Парадные выезды стали сопровождаться музыкой, фейерверком, светом фонарей. В церемонию выезда на коронацию и на празднества, связанные с военными победами, стал входить ритуал «прохождения ритуальных ворот». В художественном убранстве экипажей сильнее прослеживается влияние европейского стиля.

Как и раньше парадные выезды играли подчеркнуто репрезентативную функцию в жизни русского двора, служа выражением силы и богатства страны, способной занимать ведущее положение на международной арене. Вопросы организации подобных церемоний в середине и второй половину XVIII века решались централизованно в Дворцовой конюшенной канцелярии и Придворной конюшенной конторе в Петербурге, заменивших в 1732–1733 годах Конюшенный приказ. Здесь определялись масштабы выездов, состав приглашенных и средства художественного оформления процессий, к решению которого привлекались прославленные мастера большого искусства – крупные зодчие и художники, известные скульпторы. Атмосфера выездов создавалась самыми различными приемами и выразительными средствами, и художественно-образный строй экипажей занимал здесь особенно важное место.

В XVIII веке центром экипажного дела становится придворный петербургский Конюшенный двор, куда, начиная с 1711–1712 годов, постепенно переводят лучших мастеров из кремлевских палат. Как следует из архивных документов, московские производственные палаты не прекратили своей производственной деятельности. Продолжал функционировать и кремлевский Каретный двор, наряду с государевым московским Колымажным, где также хранились царские экипажи. В 1732–1733 гг. вместо Конюшенного приказа учреждаются новые ведомства, а в 1737 году для него была утверждена новая структура. Сюда, для руководства художественными работами, приглашались в разное время художники и мастера. 

Во всех официальных документах отныне главным стал называться петербургский придворный Конюшенный двор, мастерские которого определяют пути развития искусства экипажного дела в России XVIII века. Восемнадцатый век можно считать классическим веком этого искусства, когда создаются произведения высочайшего художественного уровня. Наряду с государственными в Петербурге и Москве существуют и так называемые «вольные» мастерские, где работают  известные специалисты в этой области – Е. Дорофеев, С. Якимов, К. Стефанов, Н. Никифоров, Стафеев, Яковлев, Ильин, Мякишев и другие. Но даже крупные столичные мастерские ориентировались на творчество знаменитых создателей экипажей петербургского Конюшенного двора.

Середина – вторая половина XVIII столетия – время бурного экономического развития страны, вошедшей в число самых сильных и влиятельных европейских держав. По мере укрепления абсолютной монархии все более усложняется придворный церемониал, вводятся в обиход новые типы экипажей, стиль оформления которых вторит западноевропейской традиции декоративного убранства экипажей. Вопросы организации выездов решались, как и прежде, централизованно в Петербурге в рамках установленного при дворе этикета. Сохранились указы Сената и распоряжения конюшенного ведомства, в которых специально оговариваются декоративное решение экипажей, колорит живописи, цвет и тональность внутренней обивки и наметов.

Каретные мастерские петербургского придворного Конюшенного двора превращаются в крупный художественный центр, в штате которого числились мастера самых различных специальностей: от каретников, седельных дел мастеров и колесников до живописцев, архитекторов и даже фонарщиков. Соответствующие специальности приобретались юношами в самих каретных придворных мастерских Москвы и Петербурга, в Адмиралтействе, а также у «вольных мастеров». Для подготовки специалистов были открыты художественные школы, и, как свидетельствуют архивы тех лет, многие из мастеров петербургского придворного Конюшенного двора и Мастерового запасного двора в Московском Кремле прошли обучение в академии художеств или даже в лучших европейских каретных мастерских того времени. Большая часть мастеров были специалистами высокого класса, получившими признание как в России, так и за рубежом. Среди них – резчики Николай Гаврилов, Матвей Зимин, каретники Яган Биллер, Лоренц Брунберг, Штобе, Иоган Конрад Букендаль, живописный мастер Христофор Давидей и многие другие.

К экипажному производству активно привлекались мастера большого искусства – известные архитекторы, художники, мастера бронзового литья. Творческая деятельность французского архитектора Никола Пино и немецкого художника-декоратора и резчика Иоганна Михаэла Гоппенгаупта, петербургского мастера Иоганна Конрада Букендаля прочно вошли в историю европейского каретного дела.

Художественное оформление экипажей XVIII века, их конструктивно-техническое решение доводятся до совершенства. Для них характерен особый синтез различных видов декоративно-прикладного искусства. При этом в общем художественно-образном строе экипажей проявились в известной мере особенности трактовки стиля в каждой стране, орнаментальные мотивы получили своеобразную национальную интерпретацию.

В пределах определенного стиля нередко доминировали черты, присущие крупному центру, или яркие индивидуальные манеры известного мастера. В связи с расширением круга лиц, получивших право пользоваться экипажем, входят в обиход новые типы карет. Распространение получают легкие, изящные купе (coupe) – двухместные кареты с одним сиденьем и большим стеклом впереди – и берлины (berlin) – четырехместные элегантные экипажи с небольшим кузовом. Оружейная палата располагает редкими образцами каретами типа купе и берлин. В середине века еще встречаются огромные экипажи типа «большая карета». Две такие французские кареты хранятся в музейной коллекции. В XVIII веке в России и на Западе были широко распространены коляски, примером которых могут служить два экспоната из коллекции Музеев Кремля ­– коляска русская 1730 года и английская 1770-х годов. Зимой по-прежнему пользовались санями и возками.

В XVIII столетии каретное дело продолжает развивать конструктивно-технические характеристики экипажей. В 1760-х годах появляются листовые, вертикальные и горизонтальные полуэллиптические рессоры. В первой половине века стали выпускать экипажи с двумя дрожинами (боковыми балками) по обеим сторонам кузова. Горизонтальные рессоры и дрожины придавали экипажам устойчивость, предохраняли кузов от раскачивания и сильной тряски.

Несмотря на то, что русские экипажи по своим художественным достоинствам и качеству не уступали иностранным, предпочтение отдавалось каретам французских, венских английских и немецких мастеров. Экипажи иностранного производства ввозятся в Россию русскими дипломатами и торговыми агентами. Кареты выполнялись в крупнейших европейских мастерских также и по особым заказам русского двора. Более продолжительные и частные выезды государей и двора из Петербурга в Москву, в другие города страны требовали постоянного обновления и ремонта уже имеющихся экипажей – такие работы проводились и в Петербурге, и в Москве.

Судя по архивным документам, с 1740-х годов Каретный двор в Кремле, располагавший большим собранием экипажей, по своему содержанию и организации работ приближался к музею. «Росписные списки» экипажей Каретного двора второй половины XVIII века свидетельствуют о том, что в 1770-х и 1780-х годах здесь был «сосредоточен старинный разного рода экипаж». Особый указ предписывал «хранить эти экипажи бережно» и повелевал «назначить для сего специальное лицо – провиантмейстера». Девять экипажей из коллекции Оружейной палаты в период с 1740 по 1790-е годы находились на кремлевском Каретном дворе. Именно здесь складывается основное ядро ныне существующего собрания карет Музеев Московского Кремля.

Благодаря сохранившимся документам Оружейной палаты известно, что в самом конце XVIII столетия пригодные для императорских выездов и другие экипажи стали постепенно перевозить с кремлевского Каретного двора на московский Колымажный двор, куда в 60–90-е годы XVIII столетия поступило и большое количество экипажей из Петербурга. Причины перевозки такого значительного числа карет в документах не обозначены. Возможно, это было связано с приготовлением к коронации Екатерины II, а затем Павла I. По всей видимости, именно в это время прекращается деятельность кремлевских экипажных мастерских и Каретного двора. К началу XIX века на московском Колымажном дворе насчитывалось уже несколько сотен экипажей. Старинные экипажи оберегались уже как памятники истории и как редчайшие произведения искусства. Кареты XVIII века, хотя и использовались во время пребывания императора в Москве, также находились под «особым наблюдением». На Колымажном дворе экипажи оставались и в дни пребывания французских войск в Москве во время войны 1812 года. В подробно расписанных ведомостях 1813 и 1816 годов даны сведения о всех их повреждениях, утратах и о предпринятой реставрации сразу после ухода Наполеона из Москвы.

В 1840-х годах Колымажный двор, помещение которого было превращено в казарму кавалерийского эскадрона по распоряжению Николая I, переведен в Александрийский дворец. Оставшиеся в большом количестве экипажи бывшего кремлевского Каретного и московского Колымажного дворов были распроданы, при этом наиболее значимые в художественном и историческом отношении экипажи было решено передать в Оружейную палату. Содержание документов и сохранившиеся экипажи, входящие в настоящий состав коллекции Оружейной палаты, позволяют утверждать, что их отбор осуществлялся на профессиональном уровне.

Здание Оружейной палаты, в котором разместили экипажи, было построено в 1810 году архитектором И.В. Еготовым. Здесь, в музее, в 1834–1835 годах проводятся реставрационные работы, сведения о которых содержат ценнейший материал по реставрации четырнадцати экипажей XVI–XVIII столетий, вошедших в ныне существующую коллекцию Оружейной палаты. В 1851 году, по завершении строительства нового здания для Оружейной палаты по проекту К. А. Тона, в музей перевозятся экипажи наряду с другими коллекциями.

Лучшие экипажи, привезенные из-за границы и созданные в мастерских Конюшенного двора Петербурга, во второй половине XIX века были собраны в петербургском Придворно-конюшенном музее, на первом этаже которого были помещены «городские» кареты для повседневных выездов императора и двора, а на втором ­­– парадные экипажи. В 1918 году четыре экипажа из Придворно-конюшенного музея, имеющие высокую художественную ценность, были перевезены из Петрограда в Москву и помещены в манеже Нескучного сада, где был открыт Каретный музей. Позднее, в апреле-мае 1926 года, в связи с закрытием этого музея экипажи были переданы в Оружейную палату. Сюда же  из Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина (в то время – Музея изящных искусств) поступил портшез, из бывшего Румянцевского музея – еще один портшез, впоследствии переданный в Исторический музей. В 1928 году из Музея мебели поступили сани. Так сложилась ныне существующая коллекция экипажей Оружейной палаты. В связи с крайней ограниченностью экспозиционной площади залов музея в 1960-х годах четыре экипажа были переданы в другие музеи страны (ГИМ, Ярославский музей-заповедник, Музей «Усадьба Кусково»).

Благодаря сходящим в ее состав драгоценным экспонатам коллекция Оружейной палаты позволяет проследить эволюцию экипажей на протяжении нескольких веков: совершенствование их форм и конструкций, появление новых элементов, развитие декоративного убранства. Особое место принадлежит каретам, созданным в придворных мастерских Москвы и Петербурга, над которыми трудилась плеяда замечательных мастеров российского прикладного искусства.