Церемония венчания на царство завершалась торжественным пиром, который по обычаю проходил в кремлевской Грановитой палате, сооруженной в конце XV века при Иване III по проекту итальянских зодчих Марко Фрязина и Пьетро Антонио Солари. На втором этаже здания был устроен парадный зал, величественный и самый большой на Руси в те времена. Перед торжествами палату особенно нарядно украшали. На пол стелили дорогие восточные ковры, лавки покрывали цветными суконными полавочниками, на столах в изобилии выставляли драгоценную посуду.
Главным украшением палаты были поставцы, или буфеты, один из которых, так называемый «государев», сооружался вокруг центральной колонны. Назначение его было показать богатство царской сокровищницы. Полки поставца заполнялись разнообразными сосудами – блюдами, кувшинами, кружками, кубками самых диковинных форм и размеров, выполненными из золота, серебра, хрусталя, яшмы и сердолика, перламутра и кости, из яиц страуса и кокосовых орехов. Среди них были предметы русской работы, а также изделия западноевропейских и восточных мастеров, поднесенные русским государям иноземными послами. Огромное количество драгоценной посуды во время пира и на царском поставце, и на столе приводило в изумление иностранцев. Итальянец Рафаэль Барберини, оказавшийся в Москве в 1565 году с торговой миссией, пишет: «..по самой средине залы стоял буфет со множеством разной посуды, как то: больших серебряных вызолоченных и без позолоты чаш и чашечек, больших тазов весьма странного вида, больших и тяжелых кубков для питья, из которых одни были плоскодонные и глубокие, другие на ножках, а между ними множество и таких чаш, какие у нас в употреблении».
«В Московском дворце государя так много серебра и золота, что почти невозможно сосчитать всех сосудов» - вспоминает посол императора Максимилиана Ганс Кобенцель.
«Посередине палаты помещалась огромная стойка, на которой достигая значительной высоты, была расставлена чудная, огромных размеров посуда, весьма хитро сделанная в форме всякого рода зверей, рыб и птиц, не говоря о множестве столовой посуды обыкновенного вида», - пишет участник английского посольства 1604-1605 годов Джордж Уилкинс.
В Грановитой палате царский стол с троном, к которому вело несколько ступеней, обитых бархатом, ставили на небольшом возвышении под иконами в драгоценных окладах в переднем углу. Сидевший на троне государь был в парадных одеждах – сияющем самоцветами венце, драгоценном облачении с бармами, наперсным крестом и золотой цепью. По сторонам трона стояли рынды – юноши в богатых одеждах, держа на плечах топоры.
Пиршественный стол поражал присутствующих великим изобилием разнообразных яств и питья. Излюбленные на Руси меды пили из драгоценных ковшей, которые относились к ярким образцам русской национальной посуды. Их варили по разнообразным рецептам, которых насчитывалось не один десяток, настаивали на фруктах и ягодах, поэтому они различались не только по вкусу, но и по цвету. В серебряных кувшинах приносили на стол известную на Руси с древности водку – «государево винцо», как ее тогда называли, и разливали в миниатюрные сосуды – чарки. Среди горячих кушаний самыми популярными за царским столом были жареные лебеди, которых выносили на огромных, серебряных, густо вызолоченных блюдах. Количество подаваемых блюд доходило иногда до пятисот и всегда намного превосходило число гостей, как бы много их ни было за столом.
Царский пир, «зело честный и великий», демонстрируя в полной мере гостеприимство и хлебосольство государя, способствовал формированию представлений о нем как о добром, домовитом хозяине.
Литография «Пир в Грановитой палате»
из книги «Рисунки, принадлежащие к Книге об избрании на царство царя Михаила Федоровича».
Москва: Синодальная типография; Литография.
В. Кудинова, 1856 г. Л. 34, рис. XVI; раскрашена в 1898 г. А.А. Потаповым.
Бумага, твореные золото и серебро; литография, акварель, тушь, карандаш.
На литографии изображен торжественный пир, которым завершилась церемония венчания на царство Михаила Федоровича Романова. Показан интерьер Грановитой палаты. В глубине дворцового зала, у восточной стены, за отдельным столом, стоящем на ступенчатом возвышении, на троне, под киотами с иконами восседает царь Михаил Федорович. По периметру стен расставлены столы для приглашенных: справа – для высшего духовенства, слева – для знатного боярства и дворянства. На переднем плане, перед центральным столпом, на который опираются своды древнего зала великокняжеского дворца, изображен поставец, уставленный, по традиции, золотой и серебряной посудой и драгоценной утварью и олицетворяющий роскошь двора и богатство казны московских государей.
Ковш царя Михаила Федоровича.
Москва, мастерские Кремля, 1618 г.
Золото, рубины, сапфиры, изумруды, жемчуг; ковка, чеканка, резьба, чернь.
В XVII в. в московском искусстве выработался особый тип ковша – низкого, широкого, с плоским дном, – ярким образцом которого является ковш царя Михаила Федоровича.
Такие ковши, наряду с регалиями и другими предметами придворного церемониала, хранились в так называемой «Большой казне», составлявшей особо ценную часть царской сокровищницы. Ковши использовались во время торжественных приемов в Грановитой палате – парадном зале дворца, где служили украшением особых ступенчатых поставцов. Иногда в них подносили меды наиболее почетным гостям. Так, документы сообщают, что в 1671 г. во время обеда в патриаршей Крестовой палате патриарху подносили красный мед в трех «нарядных ковшах с жемчугом и каменьями».
Братины заздравные
Москва, 1645–1676 гг.
Серебро, сапфиры, изумруды, рубины, турмалины; чеканка, чернь, эмаль, скань, резьба, золочение.
С древних времен в России за столом во время трапез поднимали заздравные чаши во славу Бога, в честь Богоматери и за здоровье князя. Такой обряд существовал в монастырях и при дворе светских правителей и сопровождался специальными песнопениями, причем в каждое царствование составлялся свой особый текст.
В XVII в. за царским столом заздравную чашу пили во славу Богородицы и за здоровье патриарха, царя, царицы, царевичей и царевен. Заздравные чаши поднимали в дни церковных праздников, при приемах иностранных послов во дворце, во время торжественных обедов, устраиваемых по случаю бракосочетаний, рождения и крещения царских детей. «Заздравную чашу» пили также из ковшей и братин.
Подобным образом использовались две братины, хранящиеся в собрании Оружейной палаты. На венце одной из братин помещена черневая надпись с титулом царя Алексея Михайловича, что позволяет отнести сосуд ко времени правления этого государя. На другой братине, близкой по форме и декору к первой, кроме царского титула, помещена резная надпись. Она сообщает, что «в сию братину наливается святейшего патриарха чаша».
Кубок царя Михаила Федоровича
Москва, мастерские Кремля, 1628 г.
Мастер Яков Фрик.
Золото, рубины, изумруды, сапфиры; чеканка, эмаль, резьба, канфарение.
Кубки как определенный тип посуды на Руси были известны давно. Впервые они упомянуты в летописях XII в. В XVI–XVII вв. при дворе московского государя широко бытовали серебряные кубки западноевропейского происхождения. Ими часто награждали за различные заслуги. Кроме того, эти нарядные сосуды служили украшением ступенчатых поставцов в парадных залах царского дворца.
В XVII в. появляются первые кубки, выполненные собственно в России. В их числе изящный золотой кубок, принадлежавший царю Михаилу Федоровичу, о чем свидетельствует надпись, идущая по венцу сосуда. По форме он напоминает церковный потир. Архивные документы дают возможность определить, что автором этого прекрасного сосуда был мастер Яков Фрик, работавший в Золотой палате Московского Кремля.
Блюдо царя Михаила Федоровича
Москва, мастерские Кремля, 1613–1645 гг.
Серебро, сапфиры, рубины, жемчуг; ковка, чеканка, резьба, золочение.
Серебряные блюда в XVI–XVII вв. широко применялись в парадном быту русского двора. Во время торжественных церемоний, включая венчание на царство и свадьбы, на блюдах выносили драгоценные предметы, которые использовались в этих обрядах. При проведении трапез, сопровождавших различные празднования, на подобных блюдах подавали к столу разнообразные кушанья. Большое блюдо с резным изображением двуглавого орла в центре украшает надпись с титулом царя Михаила Федоровича.
Чарка царя Михаила Федоровича.
Москва, мастерские Кремля, первая половина XVII в.
Горный хрусталь, золото, рубины, изумруды, турмалин; чеканка, резьба, эмаль.
В описях русской царской казны XVII в., наряду со столовой утварью из золота и серебра, фигурируют разнообразные сосуды, выполненные из полудрагоценных камней – хрусталя, агата, сердолика, яшмы, серпентина.
В старинных документах упоминаются также различные образцы русской национальной посуды из камня, кости, драгоценных пород дерева. К числу таких редких изделий, дошедших до наших дней, относится чарка из прозрачного горного хрусталя, украшенная золотой оправой с драгоценными камнями. Чарка принадлежала царю Михаилу Федоровичу, о чем свидетельствует надпись на ее венце.
Кувшин царя Алексея Михайловича
Москва, мастерские Кремля, 1645–1654 гг.
Серебро; чеканка, резьба, литье, золочение.
Во время правления царя Алексея Михайловича, отца Петра I, активизировались связи России с европейскими странами. Все шире входят в быт мебель иностранного производства, всевозможная утварь, выполненная европейскими мастерами. Традиционная русская посуда постепенно уступает место изделиям новых форм.
В кувшине, принадлежавшем царю Алексею Михайловичу, своеобразно сочетаются черты европейской и восточной утвари. По форме он напоминает немецкие цилиндрические кружки с ручкой. В то же время носик напоминает аналогичную деталь восточных сосудов.
Стакан
Москва, мастерские Кремля, вторая половина XVII в.
Серебро; чеканка, резьба, чернь, золочение.
Высокие раструбообразные стаканы издавна бытовали на Руси. В миниатюрах русских рукописей их изображения встречаются, начиная с XIV в.
Ярким образцом подобных сосудов является серебряный стакан. Его украшенный чернью корпус покрывает резной узор из длинных изогнутых стеблей, образующих картуши, в каждом из которых гравированы сидящиептицы в различных ракурсах.
Ставец царя Петра Алексеевича
Москва, мастерские Кремля, последняя четверть XVII в.
Серебро; чеканка, чернь, резьба, золочение.
Среди многочисленных образцов древнерусской драгоценной посуды, которая использовалась при торжественных трапезах в царском дворце, сохранилось несколько серебряных ставцев. Назначение этих невысоких цилиндрических чаш с крышками точно не известно. Деревянные ставцы широко применялись в монастырях. Даже существовала пословица: «Сколько старцев, столько ставцев». Серебряные ставцы при царском дворе, как предполагают исследователи, предназначались для десерта.
Надпись по венцу с именем и титулом Петра Алексеевича, где он назван царем, свидетельствует о том, что сосуд был выполнен после 1682 г., когда десятилетний Петр венчался на царство вместе со своим старшим братом Иваном.
Кубок
Лондон, 1605–1606 гг.
Мастер-монограммист LB.
Серебро; чеканка, литье, пунцирование, золочение.
Кубок является характерным образцом английского серебряного дела начала XVII в. Чаша и крышка украшены чеканным изображением плодов хмеля. Пирамидальное завершение крышки венчают литое изображение дракона и ступни ног несохранившейся фигуры святого Георгия.
С сентября 1645 по февраль 1646 г. только что взошедший на престол царь Алексей Михайлович принимал в Золотой палате Кремлевского дворца, а также в селах Покровском и Коломенском придворных, приказных служащих, представителей крупного купечества, городов и монастырей. Кубок, согласно имеющейся на нем надписи, был подарен царю Алексею Михайловичу 29 сентября 1645 г. настоятелем владимирcкого Рождественского монастыря. Произведения английской работы принадлежали к числу редких подарков.
Настольное украшение «Конфетное дерево»
Гамбург, 1633–1644 гг.
Мастер Дитерих Тор Мойе (Dieterich Thor Moye).
Серебро; чеканка, литье, гравировка, золочение.
«Конфетное дерево» - редкое настольное украшение XVII века, сохранившееся только в кремлевской сокровищнице. Этот уникальный памятник работы знаменитого гамбургского мастера Дитериха Тор Мойе был привезен в дар царю Алексею Михайловичу от королевы Швеции Кристины в январе 1647 г. С этих пор оно неизменно украшало царские и императорские поставцы в Грановитой палате Московского Кремля.
Фигуры четырех античных богов – сидящего на бочке Бахуса с виноградной гроздью и кувшином в руках, Венеры с пламенеющим сердцем в руке, Цереры с рогом изобилия и Купидона с луком и стрелой – являются несущей конструктивной деталью произведения.