8 Апрель 2019 | Традиционная культура Китая: становление, расцвет, закат
В лекции предполагается рассказать о тех основаниях духовной культуры Китая, которые, сложившись в глубокой древности, предопределили жизнеспособность китайской традиции, ее единство и цельность на протяжении тысячелетий. Речь пойдет о двух главных вероучениях – конфуцианстве и даосизме, вместе с пришедшим из Индии буддизмом составивших сердцевину китайского мировидения, и о великой словесности, поэзии, в первую очередь. В беглом очерке перед слушателями пройдут эпохи поэтического начала, вершинных достижений и, наконец, «поэзии заката», времени упадка и гибели традиционной культуры. Смирнов Илья Сергеевич, директор института классического Востока и античности, ВШЭ |
15 Апрель 2019 | Эпоха Цяньлуна и ее место в истории Китая (лекция)
Годы правления первых цинских императоров, пришедшиеся на вторую половину XVII века и почти все XVIII столетие, считаются в Китае одним из тех периодов истории, когда страна была наиболее сильна, а китайская цивилизация находилась на подъеме. Правление императора Цяньлуна завершало этот период. Шесть с лишним десятилетий его пребывания у власти отмечены присоединением огромных территорий, роскошью элит, масштабными интеллектуальными проектами, новшествами в театре и появлением знаковых текстов в литературе. За роскошным фасадом при этом скрывались растущая бедность увеличивавшегося населения и нехватка земли, изощренность цензуры и деградация армии, фаворитизм и коррупция. Все это вместе и образовывает эпоху правления Цяньлуна. Тертицкий Константин Маркович, доктор исторических наук, зав.кафедрой истории Китая, ИСАА МГУ |
24 Апрель 2019 | Итальянский художник Лан Шинин при пекинском дворе Сына Неба (лекция)
В первой половине XVIII века в течение более пятидесяти лет — до самой своей смерти — в пекинском Запретном городе жил и работал итальянский барочный художник, иезуит Джузеппе Кастильоне. Приняв китайское имя Лан Шинин, Кастильоне служил придворным мастером у трех императоров маньчжурской династии Цин (1644-1922). Этот “китайский Ван Дейк” писал для своих венценосных патронов официальные и интимные портреты — императоров, их жен, наложниц, лошадей, собак, охотничьих птиц и даже рыб, расписывал веера и шахматные шкатулки, проектировал парки и дворцы, вел визуальный дневник династии, с помощи кисти, китайских красок и итальянской туши описывая военные походы, охотничьи экспедиции, парады, досуги, быт и развлечения великого императора Цяньлуна. Один из загадочных свитков, несущий на себе стихотворение самого императора, представлен на выставке "СОКРОВИЩА ИМПЕРАТОРСКОГО ДВОРЦА ГУГУН. ЭПОХА ПРОЦВЕТАНИЯ КИТАЯ В XVIII ВЕКЕ”. Об истории создания этого свитка, о стиле Кастильоне и его творчестве пойдет речь в лекции кандидата исторических наук, доцента ГАУГН Д. В. Дубровской — автора монографического исследования о художнике-иезуите. Вы узнаете, как Кастильоне сумел усмирить барочную пышность своей живописи в угоду заказчикам-императорам, о его подвижнической артистической карьере при пекинском дворе, о некоторых его известнейших творениях и о единственном свитке кисти Лан Шинина в российских собраниях. Дубровская Динара Викторовна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН, доцент Восточного факультета Государственного академического университета гуманитарных наук |
13 Май 2019 | Император Цяньлун (1736-1796): поэт, каллиграф, коллекционер
Император Цяньлун, подводя итоги своего пребывания у власти, по праву ставил себе в заслугу не только военные победы и успехи на ниве гражданского управления, но и покровительство высокой культуре. Его грандиозная коллекция произведений искусства стала основой собраний пекинского Музея дворца (Гугун) и Национального музея императорского дворца в Тайбэе, отразив масштаб и характерные черты эпохи.
Подбору, заказу, классификации и описанию предметов коллекции Цяньлун уделял серьезное внимание, опираясь на свои эстетические взгляды и творческий опыт в поэзии, каллиграфии и живописи. Подход императора к коллекционированию, его обширное поэтическое наследие, а также собственный образ, созданный им в искусстве, позволяют нам лучше понять личность человека, правление которого заняло почти две трети XVIII столетия. Волчкова Елизавета Витальевна, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Китая, ИСАА МГУ; доцент института классического Востока и античности, ВШЭ |
20 Май 2019 | Китайская мебель эпох Мин и Цин (лекция)
История мебельного дела в Китае свидетельствует о неизменной приверженности китайской культуры ее генеральной установке «пестования жизни» (ян шэн), для реализации которой из-за похолодания климата в IV–VI вв. наметились кардинальные изменения концепции жилого пространства. Полный переход к высоким формам мебели завершился в VII–X вв.
На протяжении следующего тысячелетия возник разнообразный ассортимент изделий, были разработаны оригинальные конструкции и найдены оптимальные ортопедические решения. Меблировка интерьеров задавалась нормативами фэншуй, определявшими не антропоморфные свойства форм и декора предметов. В исторических стилях китайской мебели акцент перемещался от эстетики простоты и естественности (XV–XVII вв.) к моде на сложное и искусственное (XVIII–XIX вв.) Белозерова Вера Георгиевна, доктор искусствоведения, профессор института классического Востока и античности, ВШЭ |
27 Май 2019 | Китайский портрет эпох Мин и Цин (лекция)
Портрет является одним из ведущих и древнейших жанров традиционной китайской живописи. Портреты использовались в свитках семейных хроник, их вывешивали в родовых молельнях, в дворцовых залах и кабинетах ученых мужей. Даже семьи скромного достатка стремились заказать портреты своих родственников. Типология китайского портрета разнообразна: портреты в рост, поясные, групповые; портреты в интерьерах, садах, на природе. Прижизненные портреты обычно писались с натуры, посмертные – по описаниям родственников и друзей покойного.
С IV в. в трактатах упоминаются автопортреты. Портреты создавались как в стилистике «тщательной кисти», так и в эстетике «лапидарной кисти». Традиция физиогномики предопределяла высокие требования к достоверности изображения. Китайский портрет раскрывал личность портретируемого во всем многообразии его семейных, социальных, историко-культурных и космических связей. На человеческое лицо и фигуру проецировалось все мироздание. Создававшееся в портрете ощущение непосредственного общения зрителя с портретируемым, укрепляло родовую и культурную преемственность поколений. Белозерова Вера Георгиевна, доктор искусствоведения, профессор классического Востока и античности, ВШЭ. |