// Москве показывают Аугсбург

№ 107 (4162) от 18.06.2009

Выставка история

В музеях Московского Кремля открылась выставка "Вольный имперский город Аугсбург. Столетия величия", организованная под патронажем Дмитрия Медведева и Ангелы Меркель и при поддержке Газпромбанка и Deutsche Bank. Прибывшие из музеев Аугсбурга экспонаты были созданы в XVI-XVIII веках, в то время, когда этот баварский город был одной из экономических и культурных столиц не только Германии, но и Европы. Выставку осматривал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.

Все эти три века Аугсбург был, во-первых, городом прославленных ювелиров и кузнецов. Сейчас достаточно зайти в любой музей, преобразованный из бывшей государственной сокровищницы (в Вене, скажем, или в Мюнхене), чтобы убедиться: рядом с самым великолепным кубком, реликварием, потиром и так далее чаще всего стоит табличка с названием именно этого города. Необязательно даже уезжать из Москвы; русским царям драгоценную утварь аугсбургской работы дарили едва ли реже, чем другим монархам (а Екатерина II в свое время заказала в Аугсбурге сразу несколько чеканных сервизов), и в результате в Оружейной палате теперь находится самая большая в мире коллекция аугсбургского художественного серебра. Так что делать привозную выставку на одних только златокузнечных изысках было бы не совсем интересно, и она, эта выставка, действительно куда более содержательна по своей тематике. 

В Одностолпной палате, где разместилась часть экспозиции, тотальный дизайн простирается до того, что зрителю предлагается ощутить себя одновременно и в музейном зале, и на главной площади Аугсбурга. На стены проецируются чинные ряды окружающих старинную площадь зданий, причем в виде сплошной и "живой" панорамы — ездят трамваи, меняется освещение, а когда наступает искусственный вечер, в небе над панорамой показывают еще и фейерверк. В видах той же мультимедийности мониторы, вставленные в окна, показывают центральные аугсбургские улочки, а стоящий посреди палаты столп изображает украшающий площадь знаменитый фонтан Геркулеса — и вот это уже повод к всамделишней, не мультимедийной музейной сенсации. На выставку из аугсбургского Музея Максимилиана отпустили скульптуры, которые украшали фонтан до тех пор, пока их не отправили под музейный кров, заменив копиями. Эти полномерные бронзовые скульптуры и горельефы на рубеже XVI-XVII веков сделал Адриан де Врис, знаменитейший ваятель европейского маньеризма, успевший поработать в Аугсбурге до того, как его выписал к своему пражскому двору император Рудольф II. Работ де Вриса в наших музейных собраниях нет, и даже Дмитрий Медведев в своем приветственном адресе позволил себе порадоваться, что московская публика сможет увидеть и работы великого маньериста тоже. 

Фонтан украшали среди прочего статуи амуров, укрощающих лебедей. Это три блистательно вылепленных крылатых ребенка, которые с какими-то двусмысленными тонкими гримасками мучают лебедей — кто луком, кто повязкой с глаз, кто стрелой. Тут нужно понимать, что лебедь, как птица Венеры, олицетворяет сладострастие, а зрячие купидоны олицетворяют Афродиту Уранию как воплощение высшей добродетели и гармонии мироздания — это не просто фонтан, это государственный фонтан с такими вот государственными уроками. Неподалеку три горельефа, где история города и его самосознание отображены с помощью такого изысканно-эрудитского аллегорического языка, по сравнению с которым какие-нибудь, скажем, посвященные 1812 году медальоны Федора Толстого годятся в "Веселые картинки". 

Эта ученая идеологическая программа довольно много говорит о городе. Он, основанный еще до Рождества Христова пасынками Августа Тиберием и Друзом, чрезвычайно гордился и своей древностью, и тем, что римляне называли его просто Августа, и старался этому соответствовать. Это был вольный, самоуправляющийся город, подчинявшийся непосредственно императору Священной Римской империи; город, где многократно проходили рейхстаги, город, жившие в котором знаменитые банкиры — Фуггеры и Вельзеры — были способны в свое время одолжить Габсбургам перед очередными императорскими выборами один миллион гульденов на подкуп семи выборщиков-курфюрстов. И город, где между прочим с середины XV века был водопровод. Как в Новгороде когда-то источником власти был только господин государь Великий Новгород, так и здесь сам город Аугсбург был тем, кем в соседних государствах были правящие монархи: защитником и покровителем искусств, наук и ремесел. Благо продуктами ремесел можно было выгодно торговать, да и обеспечивать запросы собственного разборчивого патрициата. 

Большая часть экспонатов именно частные, бытовые вещи, хотя быт стоит понимать по-разному, от парадного до повседневного. Естественно, ослепительная драгоценная утварь, принадлежности свадебного обихода и цехового церемониала, несколько редкостных часов XVII века, дивная раннебарочная резная кость, ренессансные портретные медали; из совсем уж штучных диковин — пышно изукрашенный настольный кабинет с часами и астрономическими механизмами, а также верджинел — настольный мини-клавесин, совсем крохотный, на две с половиной октавы. Не всегда это вещи надменно-великолепные: рокайльные вещицы при всей их витиеватости выглядят предметами совсем кабинетного, комнатного измерения, а в расписном фарфоре проглядывает эдакая добропорядочная мещанская уютность. Но это уже вещи совсем закатные: при всей своей самостоятельности и демократичности город со всеми его индустриями сильно зависел от баланса сил между европейскими коронами. А потом "старый режим" кончился, и аугсбургские ремесленные чудеса окончательно превратились в музейное прошлое.