Выставка "Великий князь и государь всея Руси Иван III" открылась в Одностолпной палате Патриаршего дворца Московского Кремля.

Мы живем в государстве, основателем которого был Иван III. Уже современники называли его Великим. Он сплотил разобщенные земли в могущественное Московское государство, навсегда избавил его от набегов Орды, вывел из исторического тупика. Главнейшие документы веками скреплялись печатями с гербом, выбранным и утвержденным этим правителем. Наконец, именно по его замыслу и на его деньги были возведены соборы и башни московского Кремля, которыми мы любуемся и поныне. Приняв ослабленное и полунищее московское княжество, потомкам он оставил богатое государство. Почему же фигура Ивана III до сих пор в тени других исторических героев? Выставка в Музеях Московского Кремля по существу — первый шаг по пути открытия правителя, недооцененного потомками. «Культура» побеседовала с куратором проекта, старшим научным сотрудником музеев Московского Кремля Татьяной САМОЙЛОВОЙ.

Культура: Как случилось, что именно ваш музей-заповедник решил восстановить справедливость в отношении первого российского государя? 

Самойлова: А кто, если не мы? Путь к этой теме начался пять лет назад, когда в Кремле с успехом прошла выставка «Вера и власть. Искусство эпохи Ивана Грозного», подводившая некий итог развития Московской Руси. Естественно, возник вопрос об истоках, а они оказались в другой эпохе и связаны с личностью Ивана III — созидателя. Второй источник — яркая книга историка Николая Борисова, вышедшая в серии ЖЗЛ. Она читается, как захватывающий роман. Надо отдать должное исследователю, который живописно и научно создал портрет человека, национального героя, идеального правителя. 

Культура: На что опирались при подготовке экспозиции?

Самойлова: На летописи, посольские книги, произведения искусства. Знаменитая концепция «Москва — третий Рим» начинает формироваться именно в царствование Ивана III. В 1453 году, еще до его восшествия на престол, погибает великое Византийское царство, а несколькими годами ранее подписывается Флорентийская уния об объединении Западной и Восточной церквей на условиях признания главенства папы римского. Россия унию не принимает. Происходит смена царств, и кто-то в православной ойкумене должен взять на себя ответственность за дальнейшее существование христианского мира. Великий князь Московский осознает себя единственным защитником православной веры, преемником византийских императоров. Идея эта легла в основу русской государственности и получила логическое завершение в браке с Софьей Палеолог — племянницей последнего византийского императора Константина. Запад сватал Ивану Софью, чтобы русский правитель мог войти в антитурецкую коалицию и Россия стала бы щитом Европы. Иван III не повелся на предлагаемую политическую игру. Софью Палеолог приняли не как посланницу папы римского, а именно как греческую царевну. Обозу, с которым она двигалась к Москве, должен был, по замыслу Рима, предшествовать «папский крыш» — католический крест. Иван III высылает гонца, который встречает гостей до въезда в Кремль и заставляет убрать символ инородной веры. 

В Успенском соборе сохранился великолепный хрустальный крест работы западноевропейских мастеров. По легенде, именно его греческая царевна привезла в Москву. Эта святыня представлена на выставке.

Культура: Как отражается в экспозиции тема создания ансамбля Московского Кремля?

Самойлова: Иван III — создатель Кремля, стены, башни, древние памятники которого служат естественным обрамлением нашей выставки. Архангельский собор когда-то украшали роскошные венецианские декоративные сосуды — фиалы. Потом их срубили, а еще позже обнаружили на сводах, под крышей собора. Часть находок, связанных со строительством кремлевских башен и храмов, можно увидеть на выставке. В одной нише с ними размещен ударный экспонат — подлинная белокаменная плита, некогда украшавшая Фроловскую, ныне Спасскую башню, с вырезанной на латинском языке надписью «Божьей милостью великий князь». Предмет знаковый — потому что находился со стороны центрального въезда в Кремль, был обращен к иностранным гостям и обозначал полный титул Ивана III. Надпись демонстрировала открытость Московского государства западному миру, утверждала новый международный статус Руси, с которым европейские владыки уже не могли не считаться.