Суббота, 3 Июня 2006

К.ЛАРИНА – Ну что ж, мы все здесь. Мы – это Ксения Ларина, Ксения Басилашвили. Привет, Ксюша! 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Доброе утро! Добрый день! 

К.ЛАРИНА – И наши гости Светлана Амелехина… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Амелёхина. 

К.ЛАРИНА – Амелёхина, простите. Ну, видите, у нас же буква «ё» в опале, никто ее не печатает. Здравствуйте, Светлана! 

С.АМЕЛЕХИНА – Про меня, да. Добрый день! 

К.ЛАРИНА – Светлана Амелехина, старший научный сотрудник и хранитель сектора тканей музеев московского Кремля. Коронация Николая II 26 мая 1896 года. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Я сейчас сразу поправлю – здесь может быть вопрос о дате: старый стиль – новый стиль. Значит, 14 мая по старому стилю, 26 мая по стилю новому. 

С.АМЕЛЕХИНА – Именно так. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – 110 лет прошло. 110 лет прошло с этого момента. Коронация последнего русского царя – последнего во всех смыслах, и это трагическое событие. С самого начала – с самого начала – как-то многим было ясно, что… 

К.ЛАРИНА – Дело добром не кончится. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Дело добром не кончится. Было ясно это даже самому императору, да, Светлана? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, не совсем так. Он относился к этому событию как к тяжелому испытанию – об этом он писал в своих письмах Марии Федоровне, вдовствующей императрице, своей матери. Но он выражал надежду, что это будет последнее тяжелое испытание в его жизни, потому что потом, как он писал, все пойдет хорошо, все будет как надо, и Бог нам поможет. Но случилось все как раз наоборот. 

К.ЛАРИНА – Мы сегодня, конечно же, подарки вам подарим. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – У нас есть два вопроса, и вот я задаю первый из них, на пейджер. Итак, кто из великих русских художников принимал участие в конкурсе на создание эскиза вышивки коронационного платья императрицы Александры Федоровны? 

К.ЛАРИНА – А по телефону у нас будет другой вопрос – в следующей части. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – А по телефону совершенно другой вопрос, да. 

К.ЛАРИНА – Хорошо. Ну давайте немножечко поговорим, как готовились к этому мероприятию, что готовили-то к нему, если говорить об аксессурах? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – И как задолго началась эта подготовка? 

С.АМЕЛЕХИНА – Готовились очень серьезно, потому что коронационная комиссия, которая была создана специально для подготовки коронационных торжеств, начала свою работу за год до коронации. И была поставлена задача превзойти предшественников в… 

К.ЛАРИНА – В размахе? 

С.АМЕЛЕХИНА – В размахе, да, и в роскошестве украшений и уборов для этой коронации. За год началось примерно создание коронационного платья для императрицы, коронационных балдахинов, роскошных настольников – я позже вам расскажу, для чего это все предназначалось. Ну, и процесс благополучно завершился к коронационным торжествам. Лучшие художники, декораторы, костюмеры принимали участие в создании всех этих необходимых акссесуаров. Лучшие парчовые фирмы были приглашены для создания коронационных мантий и балдахинов, лушие портные принимали участие в создании этих костюмов, в том числе костюмов коронационных герольдов… 

К.ЛАРИНА – Это то, что надевается один раз? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, это надевалось один раз. Ну, императоры наши короновались в военных мундирах. И некоторые из них короновались даже в поношенных мундирах. Известно, в частности, император Александр III. Для Николая II… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Это намеренно, да, Александр III? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, вообще, по всей видимости, был очень скромный человек, и, вот, такой… 

К.ЛАРИНА – Ну, может, это был такой мундир, который что-то для него значил в его жизни. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Как сдавать экзамен в старой одежде. 

К.ЛАРИНА – Да, да, да. И голову не мыть. 

С.АМЕЛЕХИНА – Может быть, на счастье, да, действительно. Но дело все в том, что и на мундире Александра III, и Николая II на коронационном, которые до сих пор сохранились в музеях Кремля, есть специальный знак того, что это действительно коронационный мундир. Не надпись в рукаве мундира, а специальное окошечко, вырезанное на груди, для обряда мирропомазания. Известно, что Николай II сам отстегивал – там крючочек есть – отстегивал это окошечко для того, чтобы его помазали на груди святым мирром. 

К.ЛАРИНА – Там должно быть голое тело? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, все-таки там, наверное, рубашка, которая разделялась… 

К.ЛАРИНА – Наверное. 

С.АМЕЛЕХИНА – Дело в том, что со времени Александра III у нас и в армии был введен мундир покроя полукафтан, так называемого, когда одна пола глухо застегивалась. И расстегнуть это во время коронации на глазах у публики, видимо, было невозможно. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Неприлично. 

С.АМЕЛЕХИНА – Для этого, вот, на этих мундирах, на двух последних, коронационных мундиров… двух последних российских императоров… 

К.ЛАРИНА – Специальные окошечки. 

С.АМЕЛЕХИНА – …вот такие окошечки. 

К.ЛАРИНА – Ну, а что был у Николая II за мундир-то? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ой, Николай II короновался в очень скромном мундире, но как писал его… не помню. В общем, кто-то из придворных о том, что «в нашем родном Преображенском». Он выбрал для коронации мундир Преображенского полка, но он был полковником этого полка. Став императором, он не назначил себя генералом, а был полковником. Поэтому это полковничий мундир Преображенского полка, но, правда, с золотыми эполетам, на которых вензель императора Александра III и оксельбанты – это атрибуты флигель-адьютанта покойного императора Александра III. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Вот сейчас мы поговорим более подробно о костюмах – я, кстати, хочу напомнить, что эти костюмы, они хранятся в музеях московского Кремля, в Оружейной палате, их можно увидеть в витринах. Я не знаю, все ли выставлено – вряд ли все… 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, коронационное платье императрицы Александры Федоровны стоит в витрине, да. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – И вот, наверное, о нем стоит сейчас поговорить. Я знаю, что это такой, шедевр мирового значения. 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, шедевром искусства вышивания это платье назвали уже сразу после его создания. Названия сестра Александры Федоровны, Елизавета Федоровна. Потому что она принимала некое деятельное участие. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Сама шила, по-моему. Или кто-то из придворных, кто-то был… 

С.АМЕЛЕХИНА – Ни в коем случае, ни в коем случае, не сама. Она, как бы, в качестве эксперта выступала в данном случае. Т.е. уже тогда современников поразило качество вышивки, изящество узора и великолепие этого костюма. Хотя Александра Федоровна всегда прекрасно одевалась, но это платье превзошло все ожидания. 

К.ЛАРИНА – А там был какой-то конкретный автор? 

С.АМЕЛЕХИНА – Дело в том, что если говорить о покрое этого платья, то это было традиционное придворное платье, каковые были введены официально при российском императорском дворе в 1834 году, законодательно, при Николае I. Это так называемые «русские» придворные платья, которые напоминали, как тогда современники писали, в 1834 году, офранцуженный сарафан. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – А, лебедушка такая, да, с рукавами? 

С.АМЕЛЕХИНА – Откидные рукава, характерные для светского костюма русского конца XVII века. Ну, впрочем, и в Западной Европе… 

К.ЛАРИНА – Это такие, с прорезями такими, да? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, да, да. Откидные, они просто там, сзади висели, свисали. Перед платья оформлялся наподобие русского сарафана, с планкой и пуговицами. И к этому костюму еще полагался кокошник и вуаль. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Вот, кстати, намек для наших радиослушателей, которые сейчас отвечают на вопрос. 

К.ЛАРИНА – А кокошник что, прямо кокошник, реально? 

С.АМЕЛЕХИНА – Настоящией кокошник… 

К.ЛАРИНА – Она была в кокошнике? 

С.АМЕЛЕХИНА – Они были в кокошниках, да. Кокошники для… полагался для замужних дам, а для девиц при таком костюме полагалась повязка. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – И что, целый конкурс был объявлен – вот мы сейчас задаем этот вопрос нашим радиослушателям..? 

С.АМЕЛЕХИНА – Он, как бы, конкурс – условно можно назвать… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Т.е. это не то, что возвестили на всю страну? 

С.АМЕЛЕХИНА – Нет, просто фрейлина их императорских величеств Марии Федоровны и Александры Федоровны Мария Николаевна Ермолова, совершенно, вот, полное соответствие имени, фамилии и отчества великой русской актрисе. Но тем не менее, это была фрейлина. Которая жила в Москве, и она славилась в Москве… вернее слыла знатоком искусства вышивки. И члены коронационной комиссии обратились к ней за помощью, чтобы она подобрала мастеров, которые могли бы создать эскиз для платья… для вышивки платья – т.е. крой был ясен изначально – и подобрать мастериц, которые могли бы ее выполнить. И она с успехом организовала этот процесс. И несмотря на то, что вся эта работа продолжалась в течение года, несколько раз переделывалась, по разным причинам – я, если захотите, я вам расскажу, по каким. Но в конечном итоге все это было создано, великолепно организовано, и платье получилось великолепным. Четыре эскиза вышивки были предложены на выбор Николаю II и Александре Федоровне. Удивительно, что несмотря на то, что великий русский… один из великих русских художников предложил свой эскиз в том числе – т.е. его попросили выполнить – победил в этом конкурсе своеобразном анонимный автор. И архивные документы, которые мне удалось найти с помощью коллеги из Павловска, говорят о том, что этим анонимным автором была сама Мария Николаевна Ермолова. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да Вы что! 

С.АМЕЛЕХИНА – Она это скрыла, денег за это не взяла. Хотя им полагалось, всем авторам эскизов полагались некие суммы за работу. Вот, она победила в этом конкурсе. 

К.ЛАРИНА – А какие рисунки предлагались? 

С.АМЕЛЕХИНА – Это были эскизы. Я Вам скажу: значит, один из художников – Николай Козлов – предложил два эксиза вышивки в стиле Людовика XIV и Людовика XV, тот художник, имени которого я вам не назову пока, потому что это вопрос, предложил эскиз в русско-византийском стиле, а Мария Николаевна Ермолова – в русском стиле. Но для того, чтобы… 

К.ЛАРИНА – Там узоры просто или какой-то сюжет? 

С.АМЕЛЕХИНА – Нет, узор, безусловно, узор, причем, там еще должен был быть включен мелкий жемчуг. Этот жемчуг действительно до сих пор на платье есть, он включен в вышивку, и этот жемчуг, известно, что был взят для вышивки из комнаты коронных бриллиантов. Это понятно, в Зимнем дворце хранился. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – И порфира, конечно, да, наверное? Вот эта вот, накидка… 

С.АМЕЛЕХИНА – Коронационная мантия? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Коронационная мантия. 

С.АМЕЛЕХИНА – Коронационная мантия Александры Федоровны… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Была? 

С.АМЕЛЕХИНА – …сейчас находится в витрине Оружейной палаты, ее также можно увидеть. А вообще, к коронации было создано три коронационные мантии, совершенно одинаковых – для императора, императрицы и вдовствующей императрицы. Длина каждой мантии 7 м. Вес каждой мантии примерно 13 кг. Можете себе представить… 

К.ЛАРИНА – Кто же это должен нести? 

С.АМЕЛЕХИНА – Каждую мантию несло 7 камергеров. Для этого на подкладке пришиты специальные ручки. Причем, когда несли мантию императрицы, тут еще нужно было исхитриться, потому что нужно было одновременно держать шлейф и мантию. И обычно камергеры были людьми пожилыми. И в воспоминаниях современников остались… ну, с ужасом наблюдали, как один из камергеров все время ронял шлеф – мантия оставалась у него в руках, шлейф все время падал. Все очень переживали по этому поводу. 

К.ЛАРИНА – Ну, давайте вернемся к процессу. Утвердили… выбрали эскиз, да? Утвердили Николай II и Александра Федоровна. 

С.АМЕЛЕХИНА – Да. 

К.ЛАРИНА – Дальше? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, дальше началась очень серьезная… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – А мне еще… Ксюша, секундочку, а мне бы еще хотелось вспомнить… 

К.ЛАРИНА – Ну, что-то пропустили? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да, еще одного очень важного участника этого события. Это человека, о котором сейчас много говорят в связи вот с церемонией перезахоронения – это Мария Федоровна, вдовствующая императрица. Она тоже играла очень важную роль. 

С.АМЕЛЕХИНА – Да. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – К церемонии коронации для нее тоже был сшит костюм. Он сохранился? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, прежде всего, если мне не изменяет память, и если это точно, действительно, то кажется, что ее костюм хранится в Эрмитаже. Я точно сказать не могу. Зато вот я точно знаю, какую роль она играла в создании коронационного платья Александры Федоровны. Она невестку долго уговаривала, чтобы… вернее, объясняла, что это тяжелейший процесс – вот в этом платье и в мантии находиться во время церемонии. И вспоминала свои страдания во время своей коронации. 

К.ЛАРИНА – А сколько церемония длится? 

С.АМЕЛЕХИНА – Церемония длится очень долго. Т.е. в 10 часов утра они уже вышли из Красного крыльца, а потом же еще, как бы, сама церемония. Потом они посещали Благовещенский собор, Успенский собор… 

К.ЛАРИНА – Т.е. весь день, практически? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, потом они высочайшие трапезы – и все в этих костюмах. Вес платья Александры Федоровны – я его пыталась взвешивать по частям. 

К.ЛАРИНА – Ну? 

С.АМЕЛЕХИНА – Оно из трех частей состоит. Примерно 10 кг. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да, тяжело. 

С.АМЕЛЕХИНА – Но Александра Федоровна была, в отличие от Марии Федоровны, женщиной покрепче физически. Наверное, ей таких страданий это не доставило, как Марии Федоровне. У Марии Федоровны самые ужасные воспоминания остались. И она советовала невестке облегчить вес коронационного платья, любыми путями. И поэтому изначально для этого платья выбрана была легкая парча, совсем легкая, как газ такой, серебряный. Но когда Мария Николаевна Ермолова вместе с монашками Ивановского монастыря, которым была поручена вышивка, по ее настоянию, пытались что-то на ней вышивать, получалось, что все это мнется, все это некрасиво. Т.е. они категорически отказались… 

К.ЛАРИНА – Т.е. облегчить не получилось, да? 

С.АМЕЛЕХИНА – Не получилось. Но самое смешное, что писала по этому поводу настоятельница монастыря игуменья Сергия, которая эту работу возглавляла. «И вот мы, там, просчитали. Выбрали у Сапожниковых – в фирме Сапожниковых – парчовых тканей. Нам нравится, как будет, вот, вышивка выглядеть. Ну, платья, там, выйдет, там, на немножко, там, на килограмм, легче. Ну и довольно, - пишет она. – И вообще, я не понимаю, какой расчет в нескольких килограммах, если шлейф несут 7 человек?» 

К.ЛАРИНА – Да. 

С.АМЕЛЕХИНА – Ей, конечно, видней было, да. 

К.ЛАРИНА – А почему переделывали несколько раз? Вот Вы хотели про это сказать. 

С.АМЕЛЕХИНА – О, это тоже очень интересная история. Потому что платье шили и кроили в Санкт-Петербурге, а вышивали в Москве. И все это делалось по частям. Вот как раз Мария Николаевна Ермолова организовала этот процесс. В фирме Сапожниковых выполняли парчу, отсылали в Санкт-Петербург. Там, в фирме знаменитой портнихи Ольги Николаевны Бульбенковой, которая являлась поставщицей двора ее императорского величества, обшивала и Марию Федоровну, и Александру Федоровну – там все это кроили. Присылали в Москву. Монашки эти куски вышивали. Снова отправляли в Санкт-Петербург – там их собирали. Вот. И монашки очень интересно писали по поводу качества работы знаменитой фирмы Ольги Николаевны Бульбенковой – которую лично я очень уважаю, потому что ее работы великолепны. Но там только крой, вышивки выполнялись в другом месте. Они писали: «Мы, вообще, не понимаем, что за работа знаменитой фирмы, потому что раскроила все сикось-наперекосяк», хотя ей были даны образцы вышивки, т.е. как это все ляжет на ткани. Что, вот, «мы ничего не можем состыковать друг с другом…». Ну, в конечном итоге, в общем, монашки постарались, что-то, там, вытянули, там, надставили и вообще. Она шила эту парчу на машинке, чего категорически делать нельзя. Она ее гладила – пятна пошли по парче. Поэтому, в общем, все так тихо, тихо, тихо они это дело сделали, все вместе. В общем, император и императрица даже не узнали обо всем этом и видели уже шедевр. 

К.ЛАРИНА – Мы сейчас слушаем новости, потом возвращаемся в программу. 

НОВОСТИ 

К.ЛАРИНА – Ну, я думаю, что поскольку имя названо, мы немножечко сейчас об этом тоже расскажем. Это сделает наша гостья Светлана Амелехина, старший научный сотрудник музеев московского Кремля. Ну, я думаю, что можно задать следующий вопрос уже, да, Ксюш? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да, конечно. И тем самым вопросом мы уже перейдем непосредственно к самой церемонии, о которой сейчас подробно расскажем. Там было много мистики, в самой церемонии, как вспоминал потом и сам Николай. 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, не так, чтобы много… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Но была. Итак, кто во время репетиции коронации исполнял роли императора, императрицы и вдовствующей императрицы? Была вот такая репетиция. Назовите, пожалуйста, должность при дворе или, если вы сможете, фамилию. А можете и то, и другое назвать – тогда мы вас чем-то дополнительным еще сможем поощрить. 

К.ЛАРИНА – Т.е. как называются эти люди, да? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да, кто во время репетиции коронации исполнял роли императора, императрицы и вдовствующей императрицы? 

К.ЛАРИНА – «Ваша программа посвящена коронации или дамским туалетам?» - ехидничают наши слушатели. Ну, давайте выйдем за рамки уже дамских туалетов, пожалуйста, Светлана. К коронации поближе. 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну вот, о репетиции коронации, если хотите… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да, конечно. 

С.АМЕЛЕХИНА – Поскольку вопрос задан. Перед церемонией, которая длилась довольно долго, необходимо было, видимо, провести такую церемонию. Известно, что проводились такие церемонии перед коронацией Александра III, вот, и Николая II. Оставили современники даже воспоминания об этом. Для чего – для того, чтобы правильно пройти от Красного крыльца до Успенского собора, и пронести правильно шлейфы и разложить их нужным образом, чтобы никто не споткнулся, никто не запутался. Вот, проводилась такая церемония. Для нее специально создавались модели коронационных мантий, соответствующие по весу, но из простой ткани, и камергеры несли за теми людьми, которые изображали императора, императрицу и вдовствующую императрицу. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Ну, теперь переходим к самому 14 мая. Вот с чего начался этот день? В Москве. 

С.АМЕЛЕХИНА – Этот день начался с перезвона колоколов, и с того, что уже с 6 утра все придворные собрались в тронном зале, ожидали выхода императора и императрицы. Первая коронационную процессию открывала вдовствующая императрица Мария Федоровна. Она первая прошествовала в Успенский собор и заняла свое место. Прошла она под коронационным специальным балдахином, который на огромных серебряных штангах несли, кажется, 8 генерал-адьютантов. Для нее специально из Оружейной палаты был перенесен алмазный трон царя Алексея Михайловича. На нем она села на специально сооруженном помосте под тоже специальным тронным балдахином. Затем началась процессия, собственно, коронационная. Открывали ее высшие сановники империи, которые на специальных золоченых подушках несли коронационные регалии, одну за другой. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Это где все, в кремлевском дворце проходило или уже в соборе?

С.АМЕЛЕХИНА – Это все проходило… процессия начиналась в тронном зале, потом спускалась с Красного крыльца, по специальному помосту двигалась к Успенскому собору и через двери собора входила в собор. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Т.е. трон стоял уже в соборе? 

С.АМЕЛЕХИНА – Троны – их стояло три. Для Николая II был перенесен знаменитый костяной трон царя Ивана III, для Александры Федоровны – золотой трон царя Алексея Михайловича. Когда регалии приносили в собор… принесли в собор… 

К.ЛАРИНА – А сколько, много регалий-то? 

С.АМЕЛЕХИНА – Много. Ну, давайте попробуем перечислить. Большая императорская корона для Николая II, малая императорская корона для императрицы Александры Федоровны, скипетр, держава, две бриллиантовых цепи Андрея Первозванного – большая и малая для императора и императрицы – коронационное знамя, коронационная… государственная печать, щит… государственный щит, государственный меч. 

К.ЛАРИНА – И печать даже отдельную несли? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да. Да. И сохранились у нас до сих пор в музее эти коронационные роскошные подушки, на которых все эти регалии несли. А, еще две коронационные мантии несли… 

К.ЛАРИНА – А шапка Мономаха? 

С.АМЕЛЕХИНА – Шапка Мономаха не принимала участие… 

К.ЛАРИНА – Не участвовала? 

С.АМЕЛЕХИНА – …в имперской коронации никогда. Регалии привозились… часть регалий хранилась всегда в Оружейной палате – как то щит, меч, государственное знамя. А императорские короны и бриллиантовые цепи хранились в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца. И перед коронацией их привезли специальным поездом, поместили в Оружейную палату, а перед коронацией их из Оружейной палаты перенесли в тронный зал и поместили на специальном столе. Вот оттуда началась процессия, с этого места. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – И вот, процессия входит в Успенский собор. 

С.АМЕЛЕХИНА – Их окропили водой священники, император и императрица вошли в собор, взошли на помост и, собственно, началась церемония. Но квинтессенция этой церемонии – это, естественно, церемония мирропомазания в алтаре Успенского собора, которая символизировала сошествие Духа, Святого Духа на монарха, после чего он становился неподвластен суду человеческому, только суду божескому. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – И вот тут-то и произошло событие, о котором потом вспоминал Николай? 

С.АМЕЛЕХИНА – Нет совсем. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Нет, не здесь? 

С.АМЕЛЕХИНА – Там нет, это произошло во время того, как на него надевали коронационную мантию. Его ассистенты, великие князья, так старательно оправляли на нем мантию, что бриллиантовая цепь ордена Андрея Первозванного, которая уже была у него на шее, она то ли расстегнулась, то ли разорвалась, и упала на пол. И Николай II счел это очень плохим предзнаменованием, и расстроился. 

К.ЛАРИНА – А зал ахнул? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, очевидно, это было так это, несколько закамуфлировано, особо… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Сползла, наверное, тяжелая, наверное, да? Она так, тихо сползла, да. 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, видимо, расстегнулась все-таки. 

К.ЛАРИНА – Так. Дальше. 

С.АМЕЛЕХИНА – После церемонии коронации, после обряда мирропомазания… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Она долго длилась, вот сама церемония? 

С.АМЕЛЕХИНА – Достаточно долго, потому что там читались соответствующие молитвы, шла служба… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Часа два, да, где-то, наверное? 

С.АМЕЛЕХИНА – Я думаю, поменьше. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Поменьше. 

С.АМЕЛЕХИНА – Мы точно хронологию по времени не знаем. Церемония окончена, короны одеты, мантии одеты, все регалии возложены, император со скипетром и державой. И опять они выходят из Успенского собора, встали под коронационные балдахины и по тому же помосту направились сначала в Благовещенский собор московского Кремля, где прикладывались к святым иконам. Затем напротив, в Архангельский собор московского Кремля, где поклонялись могилам предков… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – И все это время несут мантию за ними? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, за ними несут мантию, поэтому вы понимаете, что репетиция была необходима. Затем, когда эта церемония окончена, они вернулись по Красному крыльцу, вошли опять в Большой Кремлевский дворец и направились в Грановитую палату, где состоялась высочайшая трапеза с приглашенными гостями. 

К.ЛАРИНА – А скажите, пожалуйста, Светлана, а когда первые слова, если произносит вообще, император во время коронации. Он говорит что-нибудь? 

С.АМЕЛЕХИНА – Он читает «Символ веры». 

К.ЛАРИНА – Т.е. он читает молитву. 

С.АМЕЛЕХИНА – Он читает молитву. 

К.ЛАРИНА – Да? А так, обращения никакого нету? 

С.АМЕЛЕХИНА – Нет. Нет. 

К.ЛАРИНА – Нет? И во время трапезы тоже? 

С.АМЕЛЕХИНА – Что-то мне не помнится, чтобы государь… 

К.ЛАРИНА – Нет? 

С.АМЕЛЕХИНА – А, сейчас я Вам расскажу. Он произносил тост, причем это очень любопытно. Тот стакан, из которого он пил первый тост, сейчас вы можете увидеть на выставке «Российские императоры и Оружейная палата». 

К.ЛАРИНА – Стакан или кубок? 

С.АМЕЛЕХИНА – Стакан. 

К.ЛАРИНА – Высокий? 

С.АМЕЛЕХИНА – Она называется «стопа» даже. Серебряная. Считается, что она с древности еще хранится в составе Оружейной палаты, и принадлежала еще царю Ивану Грозному. Так вот, ему наливали мед, как написано в документах, подносили этот стакан с медом, и он выпивал первый тост, очевидно, произнеся какие-то слова.

К.ЛАРИНА – «Ну, за победу!» 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Говорят, что еще дождь шел в этот день? 

С.АМЕЛЕХИНА – Чего-то по поводу дождя… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Нет, нет? 

С.АМЕЛЕХИНА – …во время коронации Николая II мне не помнится. Я точно знаю, что из всех… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Прогоняли тучи. 

С.АМЕЛЕХИНА – Из всех коронаций – а я занималась ими всеми, понемногу – всегда была дивная погода. Как они умудрялись вычислить этот день и назначить именно… 

К.ЛАРИНА – А документация какая-то сохранилась, вот, с того времени? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, колоссальная документация хранится в Российском Государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге, и есть документы в архиве… в РГАДФ в Москве. 

К.ЛАРИНА – Ну, есть какая-то грамота, которая дается, вот, царю во время коронации? Вот… то, что фиксирует этот момент? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Типа, «стал царем» с того момента. 

С.АМЕЛЕХИНА – Нет, такой грамоты нет, но зато были другие грамоты – кстати, принимал участие Васнецов в создании их. Их можно увидеть в коронационном сборнике, который был издан после коронации Николая II. Это грамоты, которые зачитывали герольды коронационные, гербовые, перед коронацией. Они разъезжали по Москве, вынимали из своих сумок вот эти роскошные, расписанные грамоты и зачитывали манфест о коронации – вот, что точно было, и что осталось в архивах. Манифест о коронации Николая II: на какой день назначено вот это великое торжество. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Торжество… ну, мы сейчас сказали только об одном дне, который завершался, как я понимаю, траепезой и, наверное, молитвой после трапезы, да, наверное? Я так предполагаю… 

С.АМЕЛЕХИНА – Раздачей коронационных жетонов и медалей. 

К.ЛАРИНА – Это что такое? 

С.АМЕЛЕХИНА – Это специально в коронацию еще со времен коронации Екатерины I чеканили специальные жетоны… 

К.ЛАРИНА – Памятные, да? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да. Которые герольды либо разбрасывали в толпу – а медали раздавали. 

К.ЛАРИНА – А толпа, вообще, где присутствовала? 

С.АМЕЛЕХИНА – Толпа присутствовала… ну, толпа – это относительно, это и… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Отобранная толпа. 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, хорошо отобранная толпа на Соборной площади московского Кремля. Вот туда герольды разбрасывали коронационные жетоны. Ну а раньше, в XVIII веке, там действительно, наверное… ну, конечно, простого народа в сермяжных кафтанах не пускали. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Ну, Вы… я, вот, просто хотела вспомнить еще одно событие, которое произошло в рамках торжеств – это давка на Ходынском поле. Сколько длились эти торжества, и что спровоцировало эту трагедию? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ой, это можно… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Я знаю, что есть докуменальное свидетельство, у вас в музее хранящееся, которое напоминает. 

С.АМЕЛЕХИНА – Это не документальное, скорее вещественное свидетельство. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Вещественное доказательство, скажем так. 

С.АМЕЛЕХИНА – 18 числа, 18 мая… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – На 4-й день. 

С.АМЕЛЕХИНА – …было запланировано народное гулянье на Ходынском поле, и Николай II в своих воспоминаниях оставил, вот, свои впечатления об этом дне. Что, до… «слава Богу, до сего дня все шло гладко и хорошо, сегодня случился кошмар. Народ, собравшийся на Ходынском поле в ожидании обеда», как он пишет… 

К.ЛАРИНА – Халявного, да. 

С.АМЕЛЕХИНА – «…и подарков»… 

К.ЛАРИНА – Да. 

С.АМЕЛЕХИНА – Я вам сейчас расскажу, что за подарки. Как он написал, надавил на постройки… «напер» там написано у него, на постройки, и случилась давка. И «страшно сказать, - он пишет, - подавили 1300 человек». Вот тогда, в тот день он знал, что 1300 человек, наверное, потом оказалось, больше, как всегда и бывает. И «ужасны наши впечатления от этого известия». Безусловно, он переживал очень сильно. А подарки заключались в, в общем, в традиционном наборе коронационных подарков, в XIX веке как это было – это коронационная кружка, коронационный пряник, и все это заворачивалось в печатный платок. На платке там нарисован московский Кремль, изображен, вернее, напечатан. И написана, значит, дата коронации. 

К.ЛАРИНА – Т.е. тоже такие, памятные подарки для народа. 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, памятные подарки, которые раздавались. 

К.ЛАРИНА – Но неужели только из-за этих подарков вот так, такое количество людей туда… 

С.АМЕЛЕХИНА – Вы знаете, всегда огромное количество народу собирались на эти торжества, потому что в XVIII веке, во время коронации Елизаветы Петровны, Екатерины II устанавливались целые фонтаны, из которых било вино. Огромные быки жареные выставлялись на Соборной площади, застилась колоссальные столы. Это была такая традиция, святая традиция. Всем очень интересно было посмотреть, ожидали – вдруг появится император, императрица – единственная возможность их увидеть. Правда, по-моему, они не планировали появляться на Ходынском поле. Я не уверена в этом. И естественно, это был праздник, это великий праздник для всего государства. И как туда не попасть? Мало таких праздников было. И причем роскошных – огромные суммы отпускались на устройство, увеселения всевозможные. Самый настоящий народный праздник. Гуляния. 

К.ЛАРИНА – А в музее есть вот эти вот сувениры, которые раздавались на Ходынке? Да? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, насколько мне известно, у нас хранится коронационная кружка. Кстати, они есть во многих музеях – я точно знаю, в ГИМе есть. Вот, а у меня, вот, конкретно в моем хранении, есть платок. Вот именно такой. Но интересно его происхождение – вот для меня оно загадочно, но, в общем, и символично в тот же момент. Потому что у нас есть поступления в основное собрание Оружейной палаты, что-то там куплено, а тут происхождение из собора, из одного из московских соборов. После революции. Т.е. кто-то этот платок принес в Успенский, Благовещенский или Архангельский соборы, и он хранился там в ризнице – на нем следы крови. 

К.ЛАРИНА – Действительно свидетельство. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Как напоминание о событии, т.е… Той цепи событий. 

К.ЛАРИНА – Вот вам, кстати… кстати о мистике и о знамениях. Конечно, это знамение. И можно это воспринимать – для царя это тоже было такое знамение. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Я не знаю, как Светлана это воспринимает, как человек, который работает с этими костюмами, и, как Вам кажется, что ничего не предвещало такого конца? Вот в этой церемонии, в этих событиях? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да нет, ну Николай II сам уже что-то такое ощущал, да… 

К.ЛАРИНА – Чувствовал. 

С.АМЕЛЕХИНА – Хотя… больше всего, кстати, вот, боялись во время церемонии, чтобы какой-то оплошности не произошло – из-за этого и репетиции устраивали, чтобы чего-то там не упало, и… 

К.ЛАРИНА – Давайте мы на вопрос уже ответим… 

РОЗЫГРЫШ ПРИЗОВ (ОТВЕТ – КАМЕР-ПАЖИ. ФАМИЛИЯ ОДНОГО – МАНДРЫКА) 

К.ЛАРИНА – Ну, а наверное, стоит назвать уже всех остальных пофамильно, да? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да. Энгельгардт, который оставил свои воспоминания – именно там описана эта церемония. И Дюражинский. Камер-пажи императора Николая II, Александры Федоровны и Марии Федоровны. 

К.ЛАРИНА – Ну вот, смотрите, репетиция проводилась для тех, кто несет эти самые… мантии и шлейфы… 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну да, для всех. И регалии, в том числе. 

К.ЛАРИНА – А вот как сами участники, император и императрица, запоминали все эти точки… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Куда идти. 

К.ЛАРИНА – …по которым надо ходить. Там как-то их… для них-то была репетиция? Или им просто… их просто вели? 

С.АМЕЛЕХИНА – Им, наверное, просто рассказывали, заранее готовили, что они должны делать. Кроме того, Николай II видел все это, будучи великим князем, во время коронации своего отца. И все это… это было 13 лет… за 13 лет до собственной… И все запомнил. 

К.ЛАРИНА – А коронации протокол не меняется… не менялся? 

С.АМЕЛЕХИНА – Нет. Нет. 

К.ЛАРИНА – Да? 

С.АМЕЛЕХИНА – Нет, может быть, чуть-чуть. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Вот, Вы во время разговора еще несколько раз упоминали такие слова как «балдахины», под которыми обязательно нужно проходить… 

К.ЛАРИНА – Настольник еще – мы хотели узнать, что это такое. Настольник. 

С.АМЕЛЕХИНА – Настольник? 

К.ЛАРИНА – Да. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да, да, да. Вот, что… это обязательно, почему это нужно было, обязательно пройти, там, под балдахином, там, обязательно красного цвета? Это что-то символизировало? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, красный цвет… 

К.ЛАРИНА – Ну, тебя в пионеры принимали когда-нибудь, Басилашвили? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Принимали. 

К.ЛАРИНА – Ну вот, что же… 

С.АМЕЛЕХИНА – Но это не тот красный цвет, не тот. Это был пунцовый цвет балдахинов. Это императорский цвет еще со времен Византийской империи. Но, кстати, коронационные балдахины были не только пунцовыми. Тот балдахин, под которым они шли, был золотым. И на нем был огромный герб Российской империи. Т.е. прямо у них над головой. Тот балдахин, под которым они сидели в Успенском соборе, стояли во время церемонии, был пунцового цвета, тоже с огромным гигантским орлом. Вообще, это была гигантская, тяжелейшая конструкция, поскольку они хранятся у нас до сих пор, и храню их конкретно я (смеется)… Вы можете меня слегка пожалеть, потому что вес… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Вы его поднимаете, одна? 

С.АМЕЛЕХИНА – Вес подзора, только одного подзора от коронационного балдахина – они разобраны сейчас на составные части – ну, примерно килограммов 40. Мы вчетвером с помощниками перемещаем со стола на полку, где они хранятся. Ну, пока подзоры не отреставрированы, а вот плафоны от коронационных балдахинов некоторые отреставрированы. И вот самый большой, гигантский, с коронации Николая II сейчас поедет на выставку в Финляндию, вместе с коронационной мантией Марии Федоровны. Еще один, золотой, сейчас находится на выставке «Император и Оружейная палата». Вы можете увидеть, если придете к нам на выставку. 

К.ЛАРИНА – А про настольники, вот, Вы обещали рассказать. 

С.АМЕЛЕХИНА – Настольники у нас хранятся в большом количестве. Самые ранние, по всей видимости… 

К.ЛАРИНА – Что это такое, во-первых? Скатерти, что ли? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да. Самые ранние, видимо, с коронации императрицы еще Анны Иоанновны, самый последний – с коронации Николая II, тоже гигантского размера и тяжеленного веса, с огромными золотыми кистями и бахромой. Великолепной совершенно сохранности, потому что выполнено, вот, из роскошной русской парчи тоже фирмы Сапожниковых. Они предназначались для того, чтобы застелить огромные столы в Тронном зале и в Успенском соборе московского Кремля для того, чтобы когда регалии на подушках принесут, их можно было куда-то возложить. Потому что к регалиям никому не разрешалось прикасаться руками, кроме первосвященников и самого императора. Поэтому ему подавали все это на подушках, взяв со стола. Он сам брал регалии в руки. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Вот в фотографиях это единственная церемония коронации, которая сохранилась так вот, фотографически задокументированная? Потому что до этого, по-моему, фотография не успела. Здесь же целые альбомы, наверное, есть? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, фотография, на самом деле, появилась на гораздо ранних коронациях… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да. 

С.АМЕЛЕХИНА – Я знаю, что для того, чтобы осветить это торжество, в Кремль были приглашены знаменитые фотографы и знаменитые художники, в том числе, Бенуа, Маковский, Самокиш, Сутковский, Васнецов. 

К.ЛАРИНА – А вот Серова здесь называют наши слушатели еще, нет? 

С.АМЕЛЕХИНА – Возможно, возможно. 

К.ЛАРИНА – «Валентин Серов запечатлел обряд коронования в Успенском соборе».

С.АМЕЛЕХИНА – Наверняка. 

К.ЛАРИНА – «Множество замечательных набросков» - пишет нам Александр. 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, да, я не берусь даже перечислить количество. Я просто называю любимых моих. И насколько мне известно, в Успенском соборе фотографировать было запрещено, поэтому от этой церемонии остались именно зарисовки, картины. А вот процесс, как бы, прохождения коронационной процессии остался в фотографиях. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Вообще, что можно почитать об этом, к какой бы Вы литературе нас...? 

К.ЛАРИНА – А в дневниках есть что-нибудь Николая II, кстати, вот подробно о самой церемонии коронации? Или нету? 

С.АМЕЛЕХИНА – Ну, не так, чтобы подробно. В дневниках великих князей. Очень советую, они сейчас опубликованы, не так давно. Чем больше вы их будете читать, тем больше вы будете узнавать, потому что они… в дневниках иностранных посланников, которые присутствовали… 

К.ЛАРИНА – Были приглашены. 

С.АМЕЛЕХИНА – Огромное количество иностранных гостей было приглашено, и, конечно, отзывы там самые восхищенные, потому что, вот… «как чудный сон» они это восприняли, что… вот, примерно так. 

К.ЛАРИНА – А скажите, пожалуйста, а традиция дарения подарков, она существовала в то время? 

С.АМЕЛЕХИНА – Она существовала всегда. Подношение подарков, но если… 

К.ЛАРИНА – Именно в этот день? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да. Нет, не в этот день. Несколько дней после коронации – по-моему, один или два – император и императрица принимали в Тронном зале – опять же, вот, на столе были выложены все коронационные регалии – они принимали депутации, иностранные и русские депутации… 

К.ЛАРИНА – Вот тут-то и подарки и несли, да? 

С.АМЕЛЕХИНА – Да, несли подарки. Но к концу XIX века уже сложилась строго установленная регламентация, что можно подносить. 

К.ЛАРИНА – Ну, например? 

С.АМЕЛЕХИНА – Нет, не например. Совершенно просто конкретно, что можно. И больше ничего. 

К.ЛАРИНА – Т.е. скажете сейчас? 

С.АМЕЛЕХИНА – Можно было подносить иконы и хлеб-соль. Но, естественно, все депутаты старались изощриться, как только могли. Ну, в иконах – там особо не изощришься… естественно, в окладах можно. А вот хлеб-соль – значит, каждая губерния вышивала специальное полотенце – лучшие мастерицы работали над этим. На полотенце клалось роскошное блюдо, либо фарфоровое, либо серебряное, золоченое, с камнями, вырезанное из дерева. Дальше хлеб, а сверху солонка, тоже декоративно украшенная. После коронации их скопилось такое количество, что Николай II повелел в Большом Кремлевском дворце целую галерею отвести для выставки их. Сейчас часть из них хранится в нашем музее, часть, к сожалению, после революции была переплавлена, потому что там очень много золота и серебра было. Но некоторые хранятся, есть и в Эрмитаже, и в Этнографическом музее в Санкт-Петербурге – где только нет. 

К.ЛАРИНА – А иностранные посланцы что дарили? У них же ни икон, ни хлеба-соли нету? 

С.АМЕЛЕХИНА – Честно Вам скажу, не знаю. 

К.ЛАРИНА – О как! Ну что ж, спасибо Вам большое! Светлана Амелехина, старший научный сотрудник музеев московского Кремля. Сегодня мы вспоминали вместе с нашей гостьей и с вами коронацию Николая II. Это была передача «Кремлевские палаты», прощаемся на неделю и благодарим нашу гостью. И Ксению Басилашвили тоже.