Я хотела бы начать со слов благодарности. Сказать слова благодарности тем людям, благодаря которым удалось благоустроить могилу Наталии Андреевны. Особенно хотелось поблагодарить молодых сотрудников, которые не знали Наталию Андреевну, а только слышали о ней воспоминания старших товарищей. И хотелось бы призвать молодых сотрудников поддержать эту традицию: каждый год 9 июня, в день кончины Наталии Андреевны, приезжать на кладбище посмотреть, в каком состоянии находится могила. Наталия Андреевна была не только организатор научного направления в нашем музее, но и уникальный человек, и мне бы хотелось, чтобы молодые сотрудники-хранители узнали о ней побольше.
Уже много раз говорили, что Наталия Андреевна пришла в Музеи Кремля в 1962 году, когда она была признанным специалистом по лицевому шитью, опытным организатором, знающим все тонкости музейной деятельности. Это для музея, который в том году стал, по сути, совершенно другим учреждением было чрезвычайно важно. До этого она, можно сказать, создала науку в Загорском музее, десять лет была там научным руководителем. Наталию Андреевну сразу же назначили хранителем Благовещенского собора, потому что в 1962 году появились научные сотрудники-хранители, до этого хранителей не было. И в этом же году Наталия Андреевна приготовила методическое пособие по храму-музею: Благовещенский собор стал в это время музеем, потребовалась методичка, и Наталия Андреевна очень быстро это сделала. Главная работа была впереди: ей предстояло разобрать и систематизировать сотни икон и предметов древней церковной утвари, находившихся в Благовещенском соборе. Многие из них были без паспорта, и Наталия Андреевна стала их первым исследователем. Составленные ей инвентарные карточки икон, ковчегов-мощевиков и других предметов являются не только учётными документами, но и первыми научными исследованиями с хорошими профессиональными описаниями композиции и сохранности и в целом верными датировками. В них приведены и те сведения о происхождении, которые ей удалось выявить в тот краткий период спешной работы. Отмечу, что инвентарные карточки Наталии Андреевны представляют несомненную научно-историческую ценность для работы над каталогами собрания, и мы ими пользуемся как отправной точкой для дальнейших исследований.
Другой первоочередной задачей тех лет стало создание экспозиции в соборе, незадолго до этого ставшего общедоступным музеем. Ещё одно очень важное деяние, осуществленное во многом благодаря Наталии Андреевне, это профилактическая реставрация икон, связанных с именем Феофана Грека и Андрея Рублёва. В 1965 году по приглашению Правительства многие специалисты имели возможность беспрепятственно посетить Благовещенский собор и внимательно осмотреть вынутые из иконостаса выдающиеся творения. Наталия Андреевна никогда не считала, что хранимые ей памятники являлись её научной собственностью. Напротив, изучая то или иное произведение, она стремилась немедленно поделиться своими наблюдениями и находками, обсудить их с коллегами из музея и известными учёными, учесть все точки зрения. В 1965 году Наталия Андреевна подготовила обстоятельный доклад «К вопросу о создании и расположении основной живописи в древнем Благовещенском соборе». Этот материал, частично опубликованный в сборнике в честь Николая Николаевича Воронина, стал фундаментом для дальнейшего исследования истории иконостаса царского храма. Сложившийся в 1960-е годы коллектив Музеев Кремля был молод, не имел опыта научной работы, и Наталия Андреевна стала настоящим учителем, добрым наставником, незаменимым советчиком и помощником начинающим исследователям. Она охотно делилась с коллегами своими знаниями и умениями организовать любое полезное начинание. Благодаря давним знакомствам с коллегами из других музеев и научных учреждений Наталия Андреевна активно способствовала тому, чтобы сотрудники Музеев Кремля слушали лекции и получали консультации у таких знатоков древнерусского искусства, как Валентина Ивановна Антонова, Наталья Алексеевна Дёмина, Ольга Ильинична Подобедова, Марина Михайловна Постникова-Лосева, Фёдор Яковлевич Мишуков, Николай Николаевич Померанцев. Работы этих известных специалистов для молодых специалистов стали образцами написания статей и подготовки докладов.
Наталия Андреевна активно включилась в начавшееся в 1965 году и продолжавшееся до середины 1970-х годов глобальное музейное мероприятие по составлению инвентарных книг в соответствии с кремлёвскими комплексами, зафиксированными в описях 1918–1923 гг. Анализ формы инвентарных описаний страстно обсуждали, борясь за такие, казалось бы, незначительные детали, как, например, какими чернилами писать, синими или черными. Для нее не было мелочей в музейном деле. Работа по составлению инвентарных описей привела к идее подготовки академического каталога икон в исторически сложившемся соборном комплексе. Их выявление началось в том же 1965 году и шло параллельно с инвентаризацией, поэтому первый этап работы над каталогом был длительным, растянувшимся на долгие годы. В 1972 году Наталии Андреевне предложили занять ответственную должность заместителя директора по научной работе. Надо сказать, что лучшего научного руководителя, всей душой преданного музею, ставшего для нее дорогим и любимым, невозможно было и желать. Ответственность и работоспособность Наталии Андреевны были просто поразительными. Было ощущение, что она «тянет на себе» весь музей, все направления музейной работы, связанные с научными изысканиями и издательской деятельностью.
Став заместителем директора Московского Кремля, Наталия Андреевна со свойственным ей энтузиазмом и неистощимой энергией принялась обустраивать научную работу и в этом музее, втором на её жизненном пути. На этом поприще она оставалась прежде всего другом науки, музейщиком-энтузиастом, увлеченным работником, заинтересованным во всех сферах музейной жизни и готовым вникать во все дела и проблемы, принимать во всем горячее участие, показывать пример, учить, советовать, помогать, трудиться забывая счет времени и как будто бы не ведая усталости. На музейные дела и общение с людьми она никогда не жалела времени. В этом была её жизнь. Под руководством Наталии Андреевны активизировалась работа над каталогами. Была создана Каталогизационная комиссия, на регулярных заседаниях отрабатывалась и уточнялась форма каталожных описаний. Была составлена перспективная программа каталогизации музейных собраний. Благодаря Наталии Андреевне получила развитие и блестящее воплощение идея исследования и описания собрания живописи и прикладного искусства по исторически сложившимся комплексам.
Наталия Андреевна была инициатором и дотошным редактором всех научных сборников «Материалы и исследования», которые наглядно показывали высокий научный уровень Музея и неизменно получали очень хорошие отзывы. Она внимательно прочитывала сама все тексты, написанные сотрудниками Музея. Если что-нибудь в статьях вызывало у неё сомнение, она обязательно перепроверяла и уточняла. Привлечь к этой работе она могла любого сотрудника, и никто ей не отказывал. Мы считали своим долгом и честью выполнить её просьбу, отложить все свои дела. Помню, как однажды, в 1980-е годы, Наталия Андреевна, прочитывая уже чистовой вариант какой-то статьи, усомнилась в правильности надстрочных знаков в названии одной работы на французском языке, и хотя все уверяли её, что всё правильно, она посчитала необходимым проверить написание по оригиналу. Для этого она попросила меня сходить в Ленинскую библиотеку, взять книгу и сверить написание. Так она относилась ко всей музейной работе, чего бы это ни касалось. Для научного метода Наталии Андреевны характерен глубокий исторический подход, пристальное внимание ко всем письменным источникам, тщательное описание произведений, всесторонний анализ их особенностей. Так работала и сама Наталья Андреевна, так она учила работать и своих молодых коллег. Её пример, глубокие наставления не прошли даром. Мы воспринимали Наталию Андреевну как интеллигентного учителя, знатока древнерусского искусства, наставника, всегда готового помочь, посоветовать, вникнуть в проблему.
Во многом благодаря Наталии Андреевне в Музеях Кремля сложился замечательный научный коллектив. Пришедшие в Музей в конце 1960-х – начале 1970-х годов выпускники МГУ стали известными специалистами. Разработанный Наталией Андреевной перспективный план каталогизации, который был определён как главное направление научной работы музея, реализовался уже в десятках изданных академических каталогов. В 1975 году по состоянию здоровья Наталия Андреевна оставит хлопотливую должность заместителя директора Музея по научной работе и перейдет в издательский отдел. Такое решение было связано ещё и с тем, что она опасалась оставить незавершённым главный труд её жизни, каталог древнерусского шитья, требовавший много времени для изучения обширной коллекции. При этом Наталия Андреевна оставалась незаменимым идейным вдохновителем для многих сотрудников Музеев Кремля.
В 1989 году состоялась всесоюзная научная конференция, посвященная 500-летнему юбилею Благовещенского собора. Тогда же по инициативе Наталии Андреевны началась подготовка первой обширной монографии об этом уникальном храме. Она была составителем и научным редактором юбилейного издания, а также автором раздела. В 1995 году Наталии Андреевне исполнилось 80 лет. Её юбилею был посвящен 19 выпуск сборника «Материалы и исследования. Искусство средневековой Руси», в котором были размещены статьи не только кремлёвских сотрудников, но и друзей Натальи Андреевны из других музеев и организаций. Сборник открывается замечательными словами директора Музея Ирины Александровны Родимцевой и заместителя директора по научной работе Нонны Сергеевны Владимирской, очень точно характеризующими Наталию Андреевну.
Когда Наталия Андреевна пришла в издательский отдел, где уже работали мы с Ириной Стерлиговой, наше общение стало ежедневным, мы стали, как родные. В Наталии Андреевне нас удивляло и восхищало многое. Её живой и неувядающий интерес ко всему новому в науке, к жизни в Музее, к своим кремлёвским коллегам и очень многим другим самым разным людям, от её сверстников и друзей среднего возраста до самых юных: аспирантов, студентов. До самых последних дней, пока Наталия Андреевна еще могла выходить из дома, она посещала выставки, научные конференции, и при этом всегда подробно записывала доклады. Её горячая любовь к науке, к Музею, к жизни в целом были так сильны и так ярко светились на её немолодом, но всегда оживлённом улыбающемся лице, что трудно было поверить в её весьма преклонный возраст. Действительно, к таким людям, как Наталия Андреевна, слово «старость» не приложимо. Наталия Андреевна тепло, по-дружески, можно сказать по-родственному относилась ко всем сотрудникам научно-издательского отдела. Мы все её любили, и эта любовь была взаимной. Ей хотелось каждому сказать доброе слово, выслушать и утешить печального человека. Она любила угощать своих коллег, чтобы доставить им радость и сделать для них что-то приятное. Нередко она приносила нам какие-то испеченные оладушки или блинчики, или ягоды со своего огорода, или что-нибудь подобное. Нам очень нравилось посидеть вместе с ней за чаем, послушать её занимательные истории, живые рассказы, шутки и поговорки. Она была жизнерадостным, жизнелюбивым, очень светлым человеком. Память у Наталии Андреевны была редкостная. Она хорошо и точно помнила не только факты и события, связанные с научной жизнью музея, но и такие, казалось бы, маловажные вещи, как имена родственников своих коллег и друзей. Общение с людьми с открытой душой и сердцем для Наталии Андреевны было жизненно необходимо.
Уволившись из Музеев Кремля, Наталия Андреевна продолжала неустанно работать над научным делом по лицевому шитью. Физических сил и здоровья становилось всё меньше, но она, представьте себе, называла себя лентяйкой и бездельницей, если не могла провести за письменным столом 7-8 часов. В конце жизни судьба послала Наталии Андреевне большие огорчения, но она не падала духом. Никогда не только не осуждала, но даже не обсуждала, перенося трудности с необыкновенным достоинством. Когда она тяжело заболела, печалилась об одном, что многие друзья и коллеги стали редко ей звонить. Но их она не осуждала, никогда ни о ком не сказала дурного слова. Когда её кто-нибудь навещал в тот период, для неё это было самой большой радостью. В последний раз я посетила Наталию Андреевну за неделю до её кончины. Она уже не вставала, говорить ей было трудно, но и в таком состоянии Наталия Андреевна выказывала живой интерес к Музею и коллегам. Отход её в мир иной был светлым. Я звонила ежедневно. За сутки до кончины она уже не могла взять трубку, но через сестру передала слова: «Я умираю и у всех прошу прощения». Вечная память дорогой Наталии Андреевне.