Археология в Кремле с 1991 по 2001 гг.
В 1990-е гг. археологам Музеев Московского Кремля стала доступна восточная часть крепости, между Спасскими и Никольскими воротами. Прежде участок, на котором размещены правительственные здания, был для них недоступен. Отдельные наблюдения дали возможность выяснить мощность культурного слоя на этой территории, который достигал 5 метров.
Археологические работы 1990-х гг. позволили сделать очень интересные выводы о древней исторической и социальной топографии восточного участка Кремля в конце XII – XIII в. Хотя поздняя активная его застройка уничтожила следы жилых и хозяйственных построек этого времени, некоторые их остатки все же удалось изучить. Многие из них погибли в пожарах, слои которых прекрасно сохраняются и четко фиксируются при наблюдениях. Один из самых мощных таких слоев относится к первой половине XIII в. и, безусловно, связан с гибелью в 1238 г. маленького города, каким была в то время Москва, захваченного воинами хана Батыя – внука Чингисхана.
Площадь Москвы на верхней террасе Боровицкого холма тогда составляла не более четырнадцати гектаров (ил. 2). Удобный подход нападавших к дерево-земляным укреплениям города был как раз со стороны «поля», то есть с восточной стороны. Сегодня это – территория Красной площади и Китай-города, отделенная от восточного участка крепости высокой Кремлевской стеной. Несмотря на достаточно простые дерево-земляные укрепления рубежа XII–XIIIстолетий в феврале 1238 г. жители Москвы смогли оказать сопротивление значительным силам хана Батыя, и осада города продолжалась несколько дней. Тем не менее, ее исход был ясен осажденным, о чем свидетельствуют находки двух кладов серебряных украшений. Первый состоит из почти трех сотен мужских и женских украшений и был, несомненно, собственностью семьи московского князя Владимира Юрьевича, внука владимиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо. Второй (обнаружен в 1991 г.) принадлежал кому-то из окружения князя Владимира и включает в себя только двадцать ювелирных изделий древнерусских мастеров: украшения женского головного убора – крупные шестилучевые звездчатые колты и трехбусинные височные кольца, а также плетеные гривны-обручи, медальон, бусы, браслеты и перстни (ил. 3–6).
Значение этих двух находок трудно переоценить. Они маркируют собою участок крепости первой половины XIII в., где размещались дворы высшей знати. Состав кладов позволяет назвать русские города, в мастерских которых ювелиры изготовили многие из найденных украшений, это столицы крупных княжеств – Владимир, Киев, Рязань. В Москве тогда ювелирное дело было развито слабо, и местные мастера работали, в основном, с простыми металлами (медь, бронза) для нужд рядовых москвичей. Обмены дарами с послами, военные походы и торговля привели к появлению в казне владимирского княжеского дома предметов варяжского круга, Прикамья, Волжской Болгарии и Ближнего Востока.
Выводы о месторасположении княжеского двора и богатых усадеб в конце XII – середине XIII в. подтверждается и другими находками, отражающими быт высшей московской знати. В том числе была обнаружена редкая стеклянная столовая посуда киевского, византийского и сирийского производства. Оливковое масло и вино для знатных семей и для церковных нужд привозили из стран Средиземноморья в амфорах (ил. 7). Уникальной стала находка в Кремле фрагментов крупного глиняного сосуда с налепным рельефным орнаментом в виде косой сетки (ил. 8). Он происходит из Персии, подобные кувшины изготавливали в керамических мастерских города Рей. Все эти дорогостоящие предметы импорта попадали в Москву в результате транзитной торговли, в основном, через Киевскую землю.
Наряду с этими свидетельствами в культурном слое восточного участка Кремля зафиксированы находки, говорящие о жизни рядового и ремесленного населения древней Москвы. Здесь жили и работали мастера по изготовлению деревянной посуды и металлических изделий, предметов из костей и рогов животных, а также те, что обрабатывали привезенный из окрестностей Киева янтарь, шили кожаную обувь (в тот период – только туфли) и в домашних условиях изготавливали нити для тканей. Это подтверждают точеные на токарном станке деревянные тарелки и отходы меднолитейного дела, обрезки костей и части наборных костяных ручек ножей и инструментов, куски необработанного янтаря (ил. 9), сколы и изделия из него, пласты обрезков кожи и экземпляры обуви (ил. 10), шиферные пряслица (их делали только в Овруче под Киевом) для утяжеления веретен при сучении нитей.
Тысячи обломков глиняной посуды позволяют восстановить формы кухонных горшков и столовой посуды конца XII– XIII в., многочисленные остатки костей животных – состав мясного и рыбного рациона питания древних москвичей. Так, мясной рацион жителей Москвы того времени мало чем отличался от нынешнего – в него входило мясо крупного и мелкого рогатого скота, свинина и домашняя птица.
Более интересен набор промысловой рыбы, водившейся в реках Москве и Неглинной. Исследования специалистов по ихтиофауне показали, что в 1994–1995 гг. при археологических наблюдениях были найдены остатки шестнадцати видов рыб (ил. 11). Среди них выделяются осетровые – стерлядь, русский осетр, севрюга и белуга, относящиеся к проходным рыбам, как и каспийский лосось, который приходил по Волге через Оку в Москву-реку. В числе находок выделяются кости белуги, по которым удалось установить ее размеры – экземпляр был длиной около 3,5 метра, а его вес достигал 120 килограммов! Среди обычных для местных водоемов видов представлены щука, сом, три вида карповых (лещ, линь, сазан), три вида окуневых (окунь, судак, ерш), а также голавль и плотва. Наибольший интерес у специалистов вызвали кости тайменя (семейство лососевых) из культурного слоя XIIIв., впервые обнаруженные в городском жилом слое Москвы. Эта рыба служит четким индикатором прекрасной экологической ситуации в бассейне Москвы-реки в прошлом. В XIII в. она была полноводной, с незаиленными и чистыми галечниковыми и песчаными обширными участками дна. К тому же, ее берега были покрыты густыми лесами, которые охраняли ее воды от загрязнений.
Изучение скоплений зерна, обнаруженных в восточной части Кремля в 1990-е гг., позволили выявить виды культурных растений, которые древние москвичи возделывали по берегам реки Неглинной. Тогда был найден и сошник для обработки земли. Чаще всего археологи находили зерно в сгоревших хозяйственных постройках. Как выяснилось, в состав культур, которые выращивали в конце XII– XIII в. (и вплоть до XV столетия!) рядом с Боровицким холмом, в районе здания Московского университета на Моховой улице, входили рожь, пшеница, овес, ячмень, просо, гречиха, горох и конопля. Зерно использовалось для приготовления хлеба – основного продукта на столе москвичей того времени, а также каш и киселей. В качестве заменителя сахара из ячменного, пшеничного и ржаного солода изготавливали патоку – густой сладкий сироп, которым на зиму заливали яблоки, груши, вишню и сливы. Средневековый десерт был натуральным и полезным. Коноплю выращивали для технических нужд – из ее волокон делали веревки, также из нее выжимали масло, которое использовали при приготовлении пищи. Иногда вызывает удивление, насколько информативным может быть такой, на первый взгляд, бросовый (мусорный) археологический материал.
Со временем характер застройки в восточной части Кремля изменился. Княжеский двор и богатые усадьбы переместились в более безопасную часть Боровицкого холма – ближе к его мысу, в район, где сейчас стоит Большой Кремлевский дворец. Во второй половине XIV – начале XV столетия возле нынешних Спасских ворот основное место заняли два монастыря – мужской Чудов (с 1365 г.) и женский Вознесенский (с 1407 г.). На территории, где располагались эти богатые монастыри и усадьбы крупных купеческих семей, археологи Музеев Московского Кремля нашли множество драгоценных предметов, в том числе дорогие стеклянные расписные кубки XV столетия из Италии, восточную кашинную посуду с полихромным орнаментом под прозрачной поливой и китайский фарфор (ил. 12–13). Изделия китайских керамистов – большая редкость в археологических коллекциях русских городов. В Москве почти все находки обломков фарфоровых чаш и блюд конца XIV–XV вв. сконцентрированы на территории Кремля. Это неудивительно, так как именно там проживали представители высшей светской и церковной власти того времени.
В тоже время на участке ближе к Никольским воротам археологи зафиксировали остатки сгоревших в пожаре кузниц второй половины XIV– начала XVв. Не вызывает сомнений то, что они были связаны с грандиозными строительными работами по сооружению на Боровицком холме в 1366–1368 гг. первой белокаменной крепости, для которых в большом количестве требовались металлические инструменты (6) (ил. 14). К тому же здесь были выявлены следы работы ювелиров. Эти находки позволили наконец-то понять, почему именно на этом участке московской крепости размещался храм во имя Кузьмы и Демьяна. Эти святые были врачами, но на Руси почему-то стали покровителями кузнецов. Слои строительства церкви Кузьмы и Демьяна и несколько захоронений ее грунтового кладбища второй половины XIV – XVв. также удалось зафиксировать при археологических наблюдениях 1990-х гг. (ил. 15), как и обломки намогильных плит с орнаментом из полос крупных врезных равнобедренных треугольников – одни из самых ранних на кладбищах средневековой Москвы (ил. 16).
Весьма важно, что в ходе наблюдений 1990-х гг. удалось выявить северо-восточную границу территории белокаменного Кремля в районе Никольских ворот (построены в конце XV в.). По проекту итальянских архитекторов, возводивших кирпичную крепость, ее площадь увеличили благодаря строительству стены на берегу реки Неглинной. Стены же белокаменного Кремля времен великого князя Дмитрия Донского над этой рекой стояли выше – на бровке верхней террасы Боровицкого холма. Таким образом, археологические исследования подтвердили сведения, известные по русским летописям (ил. 17). Было установлено, что территория рядом с Никольскими воротами стала осваиваться только с конца XV столетия; находки более раннего времени здесь не были обнаружены. Так, в ходе наблюдений были получены новые данные по истории белокаменного Кремля, слабо отраженной в письменных источниках и лишь частично – в археологических материалах.
В результате работы археологов Музеев Московского Кремля на рубеже 1980–1990-х гг. на участке между Спасскими и Никольскими башнями выяснилось, что территорию верхней надпойменной террасы Боровицкого холма начали осваивать в конце XII столетия, то есть чуть позднее центрального и мысового его участков. Мощность слоев с предметами материальной культуры конца XII – середины XIII в. здесь меньше, чем на остальной территории верхней террасы Боровицкого холма. В первую очередь это подтвердило изучение обломков таких показательных и значительных по числу находок предметов, как стеклянные браслеты и столовые сосуды. Если на мысу холма (в районе Оружейной палаты) и в его центральной части (у Троицких ворот и в районе Патриаршего дворца и Успенского собора) так называемый браслетный слой раннего периода составлял полтора метра (до 1,8 метра), то в восточной части Кремля его мощность не превышала одного метра. Этот вывод археологов Музеев Московского Кремля полностью подтвердился в ходе раскопок 2015–2018 гг., проведенных специалистами Института археологии Российской академии наук.